Ученики, учителя - [110]

Корреспондент «Правды». 28.06.1937

Вечером в конце следующей недели Джордано подошел к небольшому дому на окраине Краснодара. Калитка оказалась открытой, и он зашел во двор, поднялся на крыльцо, постучал. Дверь открыл высокий жилистый парень, излучавший отчетливое недовольство. Он мрачно оглядел Джордано и в ответ на условленные слова отступил на шаг, пропуская внутрь крохотной верандочки.

— Давай портфель, документы сейчас вынесу, — бессмертный бесцеремонно потянулся к янделевскому портфелю.

Ощущая его скрытую угрозу Джордано усмехнулся в ответ:

— Вначале документы.

Парень скептически оглядел с головы до ног пришедшего, его губы презрительно скривились. Он отлепился от стенки, освободив проход внутрь дома. Хмуро бросил:

— Ну, заходи.

Они прошли через большую, заваленную барахлом веранду и кухню в комнату. Хозяин задернул занавеску, отделяющую следующую комнатку с разобранной кроватью. Джордано четко ощутил, что показавшееся ему еще на пороге присутствие дополнительного фона не плод разыгравшегося воображения: из-за занавески исходил зов второго бессмертного. Он про себя чертыхнулся, недобро помянув Хана.

— Подожди здесь. Сейчас достану, — и хозяин прошел за занавеску.

Возился он довольно долго. Джордано успел оглядеться. Комната была небольшая, посредине стоял стол, накрытый на двоих, с остатками ужина и пустой бутылкой водки. Джордано показалось, что за занавеской о чем-то спросил женский голос. Кажется, он помешал, и враждебность имела простое объяснение. Правда, это не улучшало складывающегося положения.

Джордано отодвинул посуду, очистив кусок стола, выдвинул стул и сел так, чтобы вышедший хозяин прикрывал собой дверь комнаты с занавеской. Портфель засунул под стул.

Наконец появился хозяин с внушительных размеров папкой и еще небольшим свертком.

— Я тебя не приглашал к столу! — в голосе бессмертного слышалась уже неприкрытая угроза.

— Положите документы на стол. Я их просмотрю, потом отдам портфель.

— Может тебе еще и вина налить?

— Надо будет, нальете. До утра еще много времени.

— До утра?! — бессмертный сделал угрожающий шаг вперед, но ему мешала папка.

— Фархат сказал, что вы примите меня до утра, — в голосе Джордано была сама любезность, фон зова придушен до минимума.

А хозяин, похоже, совсем вышел из себя:

— Мне Фархат не указ! Вот твои бумажки, — он бросил папку на стол, — и убирайся от греха!

— Я ему это могу передать?

— Еще минуту будешь испытывать мое терпение, и тебе никогда не удастся это сделать, — в руке бессмертного была финка.

Джордано усмехнулся. Глядя в глаза хозяина и чуть увеличив уровень собственного фона, неторопливо потянул к себе документы:

— Попробуй.

Сознание как в замедленном кино зафиксировало мгновения глупого, не слишком умелого нападения. Противник был достаточно быстр, и в драке с простыми смертными должно быть привык иметь успех, но ему мешали эмоции. Похоже, он даже не сообразил, что с ним происходит, когда хрустнули кости предплечья руки держащей финку, а сам он оказался повернутым лицом, как живой щит, к дулу пистолета своей подруги, стоящей на пороге спальни.

Через мгновение, ощутив психический удар Джордано, направленный на держащую пистолет женщину, он, не сдержавшись, слабо вскрикнул и, не известно к кому обращаясь, произнес:

— Не надо! — и тяжело обвис на руках у Джордано.

Женщина у занавески на мгновение отшатнулась, рука с оружием дрогнула, но она справилась с собой и не выпустила пистолета.

— Что ты делаешь, гад? — в ее голосе слышалось отчаяние и последняя решимость. — Петр Иваныч ведь ничего плохого не хотел, только чтоб вы ушли.

Она сделала неуверенную попытку двинуться вперед. Пистолет дрожал, но все же был упрямо нацелен на Джордано.

— Стой, где стоишь!

Она остановилась.

— Петр Иванович! — в голосе было неподдельное волнение. — Что вы с ним сделали?

У Джордано, глядя на эту на вид еще совсем молоденькую девушку, возникло желание рассмеяться, но пальнуть по дурости она была вполне способна.

— Брось пистолет!

Девушка как будто вспомнила, что держит в руке оружие, опустила руку, но вдруг вновь подняла, направляя в грудь Джордано:

— Отпустите Петра Иваныча!

— Как тебя зовут?

Она с изумлением взглянула на Джордано:

— Даша.

— Брось пистолет, Даша. В меня ты все равно не попадешь, а дырку в своем Петре точно сделаешь. Ему сейчас и так не слишком хорошо.

Она колебалась:

— Отпустите его!

— Так он же упадет! — Джордано таки улыбнулся.

В ответ Петр слабо зашевелился. Девушка выронила оружие и бросилась к бессмертному:

— Петя!

Джордано отпустил тело ей на руки, а сам моментально подобрал финку, и оставшийся валяться у занавески пистолет. Потом вернулся к практически пришедшему в себя Петру, прижимающему к груди поломанную руку, и склонившейся над ним Дарье.

— Дай сюда руку.

Петр заматерился, пытаясь подняться и отталкивая от себя девушку:

— Уйди, дура!

— Заткнись и дай мне руку. Кости сместились, смотри, так и срастется.

Бессмертный с недоверием, но протянул Джордано руку.

— Дарья, держи его крепко сзади.

Девушка переместилась, как ей велели.

— Руку левую назад, за спину. Дарья, держи, чтобы он ее не высвободил.

Джордано склонился над поломанной рукой. Сведенные в месте перелома мышцы согнули предплечье градусов под тридцать, кожа была горячей, почти алой. Процесс регенерации начался. Джордано ругнулся, начал осторожно прощупывать место перелома. Петр скрипнул зубами и весь напрягся. Джордано поднял на него глаза, потом перевел взгляд на Дашу: