Ученик шиноби - [41]

Те, кто на вопросы Профа ответил, а опросить за время лекции он успел всех, просто дрались между собой в классических спаррингах. Да, это больше походило на дружеские поединки, чем на полноценный бой. Те же, кто залетел… Ну, они выходили в центр и отрабатывали «бой против троих». После первого же раза, когда троица затупила и не захотела бить в полную силу, чем разозлила Стропо, халтурить перестали.

Чья-то злость сама по себе не всех, кто здесь собрался, была способна напугать. Как и любые словесные угрозы. Только вот наставник словами не ограничился. Если ты попадал к нему на заметку, то рано или поздно становился «пособием» по демонстрации приёмов. Замечу, что среди учеников хватало крепких парней, кто умел драться, да и обладал кое-какими способностями. Я уж не говорю про усиления камней.

Это всё не имело значения. Кто бы ни выходил против наставника, как бы ни сопротивлялся — а были такие, что пробовали отвечать и не собирались поддаваться, итог был один. Стропо доминировал над любым с таким превосходством, но не было и шанса его победить.

Также замечу, что тренировка не сводилась лишь к тупому избиению. Стропо быстро оценил уровень подготовки каждого и поделил на группы. Чередовал он нас тоже с умыслом. Как мне показалось, чтобы каждый ученик получил максимум разнообразного опыта. Выступая как против тех, кто слабее, так и против тех, кто сильнее. Всё это сопровождалось комментариями и теми самыми наглядными демонстрациями.

Так что это было умное избиение личного состава, сопровождаемое дельным обучением. Ну и да, не стоит думать, что это было легко. В вечер второго дня некоторых буквально тащили, сначала до душа, где обливали из шланга и смывали кровь, а потом до коек, где те благополучно отключались.

И так день за днём. О системе поощрений в первую неделю никто не говорил. Нас старались держать на грани. Без разницы, владел ты камнем или способностями, наставник Стропо находил подход к каждому. Первую пару дней это он раскачивался. А потом перешёл на индивидуальный формат.

Удивительно дело, но конфликтов между учениками почти не было. Мелкие стычки, косые взгляды, демонстративное игнорирование — это максимум, на который хватало сил.

Был один показательный случай. На шестой день при очередной жесткой пробежке, где нам накидали штрафных минут, один парень свалился и встать сам не смог. Его привычно хотели поднять другие, но вмешался Стропо.

— Не всегда можно полагаться на других. Вставай и беги или оставайся и подыхай.

К тому дню прошлые выходки Черного мастера как-то выветрились из головы. Если умом считать, всего ничего прошло, но по ощущениям — как маленькая жизнь промелькнула. Слова Строго я пропустил мимо ушей. Больше думая о том, чтобы восстановить дыхание. А зря. Парень остался лежать. Мы побежали дальше. Когда бежишь в гору, на дворе минус, и ты за последние дни в край задолбался, то наступает отупение, не способствующее заботе о тех, кто рядом. Особенно если это какой-то левый парень, который ничем не выделялся и чьего имени ты не запомнил.

Мы его увидели на обратном маршруте. Он собирался пристроиться к нам, но Стропо на ходу крикнул, что вернуться можно, лишь пробежав весь маршрут.

Наставник не тот человек, которого можно ослушаться. Не знаю, о чём тогда подумал тот парень, но послушно побрел назад. Я замедлился, бросил на него взгляд и тут же выкинул из головы. Сам едва ноги переставлял.

К вечеру он не вернулся. О чём мы вспомнили, когда на следующее утро сначала с собой инструмент прихватили, а потом добежали до растерзанных останков. Обглоданное лицо, оторванные конечности, вспоротый живот. Смерть парня не была легкой.

— В горах хватает монстров, — пояснил Стропо. — А теперь собирайте то, что осталось, и идем искать место для могилы. Копать придётся глубоко, иначе падальщики раскопают. Вы же этого не хотите? Не хотите.

Стоит ли говорить, что всё сострадание к погибшему улетучилось где-то на первом же метре каменистой породы, который мы долбили по очереди часа полтора. А ведь наставник Стропо сказал, что нужно углубиться на все пять…

Сорок девять человек многовато для одной могилы, поэтому мы копали сразу пять. Пока одни трудились с кирками, другие тренировались так. Ничего нового, та же программа, но не в крепости, а на открытом, хорошо продуваемом пространстве.

Закончили, когда уже стемнело, пропустив и обед, и ужин.

— А теперь, — скомандовал наставник. — Каждый ложится в могилу и лежит там, пока не скомандую вылезать. Воспользуйтесь этой уникальной возможность прочувствовать, каково будет вашему соратнику, который не нашёл в себе силы выполнить поставленную задачу.

К тому времени мы настолько устали, что не особо удивились приказу. Лечь и лечь. Я об этом особо и не думал, пока сам не залез.

Вот там да, пробрало. Холодно, небо синее и пустое, отнюдь не дружелюбное. Никто не говорил, и снизу казалось, что ты здесь один. Пройдет всего ничего, и тебя заметет снегом и засыплет землей.

После чего ты проведешь здесь вечность, в одиночестве и темноте.

Не знаю, что там другие ощутили, но с тех пор никто не позволял себе сдаваться. Что не отменяло того, что это была первая, но не последняя смерть ученика.