Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности - [20]

. Все эти способы относятся к прямой инспирации в откровении. Однако они также исполняют функцию орудий для восприятия божественного откровения. Бог использует естественные феномены видений, снов для передачи Своего откровения. Сами феномены нейтральны, и их следует рассматривать только лишь как способы. Видения и сны могут также происходить от сатаны. Лютер определил четыре критерия для разумной теории о видениях и снах.

Во-первых, истинные видения и сны не являются только лишь блеклыми образами, но существуют как аналогия реальности. Во-вторых, они реальны, поскольку оказывают воздействие на душу того, кто их переживает, и вызывают сильные переживания, божественное видение или сон не только оказывают влияние на интеллект, но также проникает и в самое сердце человека.

В-третьих, послание, полученное во сне или видениях, должно соответствовать тем откровениям, которые были прежде. В откровении присутствует непрерывность, analogia fidei всего божественного откровения, независимого от времени, места и от того, кто его переживает. В-четвертых, истинные видения и сны всегда выполняют сотериололгическую функцию. Они «полезны для всего мира и человечества», поскольку они передают спасительное послание, которое неизбежно будет исполнено. Такова природа vera prophetica somnia:

Ведь все боговдохновенные сны исполняются точнейшим образом и даже так, что они спасительны для мира и человеческого рода. Итак, правильнее всего оценка дается по результату.[61]

Среди трех способов пророческого восприятия prophetia per se занимает самое важное положение. Это происходит потому, что данный способ инспирации позволяет воспринимать «доктрину и обетования» напрямую:

Первый способ — самый высший. Это — пророчество или вдохновение, как у Давида и пророков, которые, просвещаемые Святым Духом, передали учение и обетования открытыми словами и с ясным смыслом.[62]

В богословии Лютера этот способ пророческой инспирации связан с экстатическим переживанием встречи с Самим Богом.

4.3 Направленная пророческая инспирация, вследствие экстатических переживаний

Лютер определяет пророчество как явление, в котором Святой Дух напрямую, без посредников, открывает пророку «доктрину и обетования»:

Пророком называется тот, кто свое разумение имеет непосредственно от Бога, которому Святой Дух кладет слово в уста, ведь Дух — источник, и у пророков не было никакого другого учителя кроме Бога. …Однако пророки — это те, кто безо всякого посредника имели свое учение от Бога.[63]

Таким же образом, апостолы относятся к пророкам, потому, что они также получили «божественное учение» от Самого Христа. Лютер проводит прямое различие между апостолами, которые видели Спасителя лично, и теми, кто является учениками апостолов (в Новом Завете только Мария обладает непосредственной инспирацией, которую можно сравнить с апостольской):

Четыре рода апостолов выводит… божественный Иероним: первый, который ни от людей, ни через человека, но через Иисуса Христа и Бога Отца, как некогда пророки и все апостолы, второй, который от Бога же, но через человека, как ученики апостолов и те, кто законно следуют за апостолами до границы мира, как епископы и священники.[64]

У пророков существует прямая связь с Духом Божьим: «Бог начертал в их сердцах и сделал их пророками». Они подвергаются «самому близкому виду инспирации» при общении с Богом. Вследствие их богодухновенности «Святой Дух наполняет их». По этой причине пророки находятся за рамками общепринятых правил. Они особым образом являются «друзьями Бога» (amici Dei), с которыми Он общается напрямую, «лицом к лицу» (de ore ad os). Именно поэтому доктрина и послание, которые они получают от Бога, обладают авторитетом и непогрешимостью. Авраам и Моисей были именно теми, кто имел такие особые взаимоотношения с Богом в Ветхом Завете.

Эта тема очень часто встречается в произведении Лютера — комментариях к книге Бытия:

Подобно тому, однако, как сны и видения также и Сатана представляет, так третья степень откровения совершенно безошибочна, когда Бог говорит с Моисеем лицом к лицу и добавляет Святой Дух, чтобы он вонзил слово в сердце и укрепил душу Когда Авраам слышит обещание о благословенном семени, то, потому что одновременно получает откровение Святого Духа, не только о плотском семени и плотском благословении он разумеет его, но в душе его рождается новый свет об отпущении грехов. Следовательно, этот род откровения, когда Бог говорит лицом к лицу и освещает души лучами своего Духа, гораздо определеннее снов и видений.[65]

При встречи с Авраамом, Бог беседует с ним как с другом. Сам же Авраам переживает «неописуемый внутренний восторг».

Ведь Бог беседует с Авраамом не иначе, чем друг беседует с хорошим знакомым и с другом…. Бог является и говорит с ним по-свойски так, что в том созерцании Авраам, бодрствуя, целиком восхищается вне себя.[66]

В дальнейшем Лютер уделяет особое внимание направленной природе пророческой инспирации, когда рассуждает о том, что пророки говорят о тех «знамениях, которые для остальных невидимы». Пророки не просто дают толкование вещам и событиям, а предполагают, каковы будут последствия. Лютер также исключал из практики пророчества любой элемент провозглашения Слова Божьего, поскольку это дело «мудрых», то есть учеников пророков.