Учебка - [42]

«Какая же ты тоскливая, смерть», – успел подумать косморазведчик, перед тем как снова увидел свет, и понял, что действительно падает. Он свалился в траву, успев в последний миг сгруппироваться. Рефлекторно откатился в сторону – и вовремя; истошно блямкая, на место его падения рухнул и «богомол».

– Все в сборе, – раздался спокойный, невероятно родной и любимый голос.

Плюх поднялся на ноги. Шагах в четырех стояла Илона – спокойная, собранная. Будто не со смертью только что обнялась, а парашютный прыжок на учениях совершила.

Егор плюнул на то, что на них смотрит Блямс; подошел, крепко обнял и поцеловал девушку. Та хоть и сдержанно, но ответила.

– Будем жить, значит? – отпустив подругу, обвел разведчик спутников взглядом.

– Посмотрим, – пожала плечами Забияка. – То, что здесь не пустыня, а травка и даже деревья растут, меня радует, а вот это не очень.

Она подняла палец. Плюх посмотрел наверх и невольно сглотнул. Неба там не было. Вместо него – опять пустота, как при падении, только на сей раз она имела цвет – светло-серый. Это определенно была не облачность, а именно жуткая, засасывающая в себя пустота. И разведчику стало ясно, что на свободу они так и не выбрались, просто поменяли одну Зону на другую.

– Оружие держим на изготовку, – сказала, озираясь, девушка.

– Там хоть видно все было, – сказал разведчик. – А тут, в лесу этом…

– Разумеется, в лесу опаснее. Но зато больше шансов выжить. Ежели, конечно, эта Зона – не продолжение той, и ежели их не пустят на атомы вместе.

– Ты знаешь, – пригляделся Егор к ближайшим деревьям, – я хоть и плохо во флоре разбираюсь, но мне кажется, такого в тех краях не растет.

– В каких еще краях? – продолжала озираться Забияка. – Ты что, бывал тут уже?

– Да нет же, – пояснил косморазведчик. – Мы ведь успели убедиться, да я и из космоса видел, что Зона, созданная арги, закрывала часть Краснодарского края. Ну, или географически тождественных участков параллельных Земель.

– Предположим, – более заинтересованно глянула на него Илона.

– Так вот, в Краснодарском крае я не раз бывал, и хоть не знаю и десятой части названий того, что там растет, но я это хотя бы видел. А вот это, – повел он руками, – точно вижу впервые. Я разведчик, у меня глаз наметан. Да и учили.

– Противоречите сами себе, сударь, – усмехнулась девушка. – Только что говорил про параллельные Земли, про географически тождественные участки. Не просто же так это отметил, с умыслом? Дескать, на других Землях – там, может, черт лысый, а не Екатеринодарский край. То бишь, как он по-твоему?.. Краснодарский. Видишь, даже у нас расхождения… И отчего же не предположить тогда, что где-то на этом месте такие вот леса и произрастают?

Крыть Плюху было нечем. Он и правда дал маху в своих рассуждениях. Для разведчика такое недопустимо. «Выберемся, надо будет рапорт писать о профнепригодности, – мысленно скрипнул он зубами. – Буду в Ростове-на-Дону рыбок выращивать. Как друг детства Андрюха Кожухов. Хотя, Илона же в Ростов не хотела… Ну и ладно, значит в Мурманске буду выращивать рыбок. Сразу уже замороженных».

– Однако замечу, – продолжила между тем девушка, – что мы и впрямь вряд ли в прежней Зоне. Подойди-ка.

Егор подошел к подруге. Та показала на деревья:

– Глянь.

Он посмотрел. Деревья. С ветками, листьями…

– Да по руке гляди, куда указываю!

Плюх присмотрелся внимательней. И тут, будто прозрев, он увидел, что деревья в этом лесу растут ровными рядами, на одном и том же друг от друга расстоянии. Значит, это был не дикий лес, а лесопосадка.

– Ого! – сказал он.

– Вот тебе и «ого», – хмыкнула Забияка. – И ладно бы еще тут убрано-причесано все было, дорожки-лавочки всякие, можно было бы списать на то, что Зона парк какой-нибудь оттяпала. Но тут же все так устроено, чтобы настоящим лесом выглядеть.

– Тогда и сажали бы не рядами!

– Рядами удобнее, особенно ежели с помощью техники. И как по мне, никто сильно и не старался никого обмануть. Это как в театрах декорации. Ты ведь не станешь требовать, чтобы на постановке по Чехову живой вишневый сад на сцене высадили.

– У вас тоже был Чехов?

– Не о том заботитесь, господин космический разведчик. Но Чехов был. Чего ж ему не быть?

– Хорошо, – улыбнулся разведчик. – А…

– Бэ. Драматургических экскурсов достаточно. Давай о деле размышлять.

Плюх, поводя стволом «Печенги», вновь огляделся по сторонам. Посмотрел и наверх, но тут же опустил глаза – неприятно было до мурашек.

– Если это и впрямь декорации, – сказал он, – то эта Зона может быть полностью смонтированной. Если продолжить аналогию – подобно сцене.

– А мы кто: актеры или зрители? – задала интересный вопрос девушка.

– Если мы зрители, то где же актеры?

– А если актеры…

– …то зрители могут смотреть из окошка, – ткнул разведчик пальцем в псевдонебо.

Возник естественный вопрос: что делать дальше? Искать выход? Это уже казалось смешным. Вряд ли арги создали эту Зону, чтобы спасти жителей той, с багровым – а теперь уже розовым – небом, которую они решили уничтожить. В такое человеколюбие «сверхразумных богомолов» верилось с трудом. Любой сверхразум недобр, взять тех же богов. Доброта – это человеческое понятие, у высшего разума задачи куда важнее и глобальнее, чем сюсюкать с муравьишками и вытирать им сопельки. Если кого-то и спасают, то лишь потому, что им для своих великих целей понадобился именно этот винтик.