Убийство в лабиринте - [84]

— Теперь я оглашу, — сказал судья, — официальное решение по делу генерала Дина.

Поглаживая бороду, он медленно прочитал:

— Столичный суд рассмотрел обстоятельства, связанные со смертью генерала Дина Хуго. По мнению суда, факт, что некое название было выгравировано на кисти для письма, в которой было скрыто смертоносное оружие, само по себе не является убедительным доказательством ни того, что ее даритель превратил упомянутую кисточку в орудие смерти, ни того, что это орудие было предназначено для убийства генерала. Поэтому Столичный суд постановляет, что кончина генерала Дина должна быть занесена в архивы как случайная смерть.

— Отличный пример правосудия, — прошептал советник на ухо судье, сворачивая документ.

Судья незаметно кивнул и тихо ответил:

— Они явно не хотели, чтобы имя губернатора было связано с этим убийством.

Потом он взял свою алую кисточку и заполнил бланк для смотрителя тюрьмы.

Два стражника ввели госпожу Ли.

За время пребывания в тюрьме ею овладел страх перед неминуемой смертью. Она совершенно утратила склонность к самовосхвалению, которую проявляла, признаваясь в своих жутких преступлениях. Лицо ее осунулось, расширившимися глазами она смотрела на алую накидку на плечах судьи и на огромного мужчину, стоявшего у помоста с неподвижным лицом. На плече он держал обнаженный меч; за ним стояли два его помощника с ножами, пилами и мотками веревок. Поняв, что это палач с подручными, госпожа Ли зашаталась. Двум стражникам пришлось помочь ей встать на колени перед помостом.

Судья Ди прочитал:

— Преступница Ли, урожденная Хуан, виновна в похищении девушек с безнравственными целями и в умышленном убийстве. Она будет подвергнута бичеванию, а затем обезглавлена. Государство конфискует имущество упомянутой преступницы, которое будет передано семье жертвы в качестве компенсации. Голова преступницы будет выставлена на городских воротах на три дня в назидание другим.

Госпожа Ли начала кричать, но стражник залепил ей рот куском промасленной бумаги, а двое других связали ей руки за спиной. Наконец они засунули доску, на которой были записаны ее имя, преступление и назначенное наказание, между веревками.

Когда госпожу Ли увели, толпа зрителей уже собиралась уйти из зала. Судья стукнул молотком по столу и призвал к порядку.

— Сейчас я зачитаю, — объявил он, — имена временных сотрудников судебной управы.

Он перечислил имена начальника стражи Фана и бывших разбойников, которых принял на службу стражниками на второй день после прибытия в Ланьфан. Они стояли навытяжку лицом к судье.

Судья откинулся на спинку кресла. Поглаживая бороду, он задумчиво смотрел на этих людей, преданно помогавших ему в минувшие тяжелые дни. Затем он сказал:

— Начальник стражи, ты и твои люди были взяты на службу при чрезвычайных обстоятельствах, но вы верно послужили судебной управе. Поскольку сейчас восстановилось нормальное положение, я освобождаю вас от ваших обязанностей, конечно, с условием, что те, кто пожелает поступить на постоянную службу, будут с радостью приняты.

— Мы все благодарны и обязаны вашей чести, а я больше всех, — почтительно ответил Фан. — Я бы с радостью просил вашу честь оставить меня на нынешнем посту, если бы не был вынужден вместе с дочерью покинуть этот город, где все напоминает ей о постигшей нашу семью трагедии. Кандидат У Фэн предложил мне место старшего слуги в поместье одного из друзей его отца в столице. Я склонен принять это щедрое предложение, тем более после того, как узнал через посредника, что кандидат У намеревается жениться на моей второй дочери Темной Орхидее, как только сдаст второй литературный экзамен.

— Черная неблагодарность, — оскорбленно прошептал Ма Жун Цзяо Таю. — Я спас ей жизнь! Больше того, я видел ее в таком виде, в каком ее позволено видеть только мужу.

— Остынь, — прошептал в ответ Цзяо Тай. — Ты полюбовался голой девчонкой, и это уже достаточная награда.

— Прошу разрешить, — продолжал начальник стражи, — оставить моего единственного сына здесь в Ланьфане, потому что нигде в империи он не найдет такого господина, как ваша честь. Я прошу вашу честь принять его на постоянную службу в управу, несмотря на его скромные способности.

Судья внимательно выслушал Фана. Потом он сказал:

— Начальник стражи, твой сын будет служить здесь стражником. Я рад, что Божественное Небо в своей безграничной милости пожелало, чтобы мрачное преступление в конечном счете послужило счастью двух семей. Когда красные свечи будут гореть на свадьбе твоей дочери, благоприятная атмосфера нового, ничем не омраченного будущего покроет целительной мазью старые раны в сердце ее отца. С сожалением принимаю твою отставку с завтрашнего дня.

Начальник стражи Фан с сыном упали на колени и несколько раз коснулись лбами пола.

Три стражника заявили, что хотели бы вернуться к прежним занятиям. Остальные попросили принять их на постоянную службу.

Когда эти формальности закончились, судья закрыл заседание.

Возле управы скопилась большая толпа. Ю Ги и госпожу Ли посадили в открытую повозку для осужденных. Их имена и описание преступлений все могли прочитать на досках.