Убийство в лабиринте - [19]

Хун, отправляйся в дом Цзяня вместе с начальником стражи Фаном и десятью его людьми. Женщины и слуги до получения дополнительных указаний пусть остаются в своих покоях. Вместе с домоправителем соберите все ценности, с тем чтобы поместить их в кладовую. Опечатайте дверь кладовой. Пусть Фан попытается отыскать своего сына и старшую дочь, Белую Орхидею.

Ма Жун с Цзяо Таем объедут все четыре башни городских ворот, чтобы убедиться, разместил ли в них десятник Лин своих людей и заточены ли в башнях сорок головорезов Цзяня, которые не принадлежат к армии. Если все будет в порядке, оповестите Лина, что он восстановлен в прежнем чине. Воспользуйтесь случаем и опросите бывших солдат. Тех, кто дезертировал не во время сражений или покинул армию не из-за каких-то серьезных проступков, можно будет снова принять на службу. Сегодня я направлю в Военное ведомство отчет с просьбой о подтверждении их статуса. Одновременно я попрошу прислать сюда сто солдат.

Отдав все эти распоряжения, судья Ди попросил советника Хуна принести большой чайник с горячим чаем.

Дао Ганю удалось очень быстро разыскать всех квартальных. От приглашения прибыть в судебную управу они не пришли в восторг.

Именно на них лежала обязанность выступать в роли посредников между управой и населением: сообщать о рождениях, смертях, женитьбах и многих прочих событиях, которые в правление Цзянь Моу были преданы полному забвению. Как представители местной администрации, квартальные были обязаны присутствовать при судебном заседании, чтобы официально приветствовать нового судью. Они ожидали серьезной взбучки.

Именно ее они и получили, причем с избытком. Квартальные вышли от судьи Ди на трясущихся ногах и постарались побыстрее убраться восвояси.

После этого судья Ди перешел в большой зал для заседаний, где принял представителей гильдий золотых дел мастеров, плотников, торговцев рисом и торговцев шелком. Судья вежливо осведомился, как их зовут, домоправитель тем временем предлагал им закуски.

Мастера золотых дел поздравили судью со столь быстрым арестом Цзянь Моу и выразили радость по поводу того, что теперь все дела в округе вернутся в нормальную колею. Однако они выказали некоторую тревогу по поводу того, что в городе так много солдат.

Судья Ди вскинул брови.

— Единственные солдаты здесь — это несколько десятков дезертиров, которых я заново принял на службу.

Глава гильдии золотых дел мастеров бросил на своих коллег понимающий взгляд и с улыбкой произнес:

— Мы прекрасно понимаем, ваша честь, что вы не говорите нам всю правду, но стражники у северных ворот рассказали, что когда вы въезжали в город, их чуть не растоптал большой отряд всадников. Вчера вечером один из наших мастеров видел, как колонна из двухсот солдат, сапоги которых были обернуты соломой, прошествовала по главной улице нашего города.

Глава гильдии торговцев шелком добавил:

— Мой двоюродный брат лично видел конвой из десяти повозок, нагруженных военным снаряжением. В любом случае ваша честь вполне может на нас положиться. Мы прекрасно понимаем, что инспекция войск в пограничных округах должна проводиться втайне, чтобы орды варваров по ту сторону реки о ней не узнали. Известие об этом не должно распространиться за пределы города. Но не лучше ли было, если бы главнокомандующий не вывешивал свой флаг над судебной управой? Если шпионы варваров увидят этот флаг, они сразу поймут, что здесь находится армия.

— Я сам поднял этот флаг, — ответил судья Ди. — Он означает только то, что я временно объявляю в этом округе военное положение, как и положено поступать при чрезвычайных обстоятельствах.

Главы гильдий улыбнулись и отвесили низкий поклон.

— Разумеется, ваша честь, нам понятно, что вы обязаны проявлять должную осмотрительность.

Судья Ди воздержался от комментариев по этому поводу и перешел к другой проблеме. Он потребовал от глав гильдий сегодня же прислать ему троих надежных людей средних лет, которые могли бы занять в судебной управе должности старшего писца, начальника архива и тюремного смотрителя, а также дюжину толковых молодых людей для исполнения в суде функций чиновников. Затем судья обратился к ним с просьбой дать ему в долг две тысячи серебряных слитков для ремонта зала судебных заседаний и выплаты жалованья сотрудникам; эта сумма будет возвращена им сразу же после того, как завершится дело Цзянь Моу и его имущество будет конфисковано.

Главы гильдий охотно согласились.

Наконец судья Ди сообщил им, что на следующее утро он начнет процесс против Цзянь Моу, и попросил оповестить об этом весь округ.

После того как главы гильдий ушли, судья вернулся в свой кабинет. Там он обнаружил начальника стражи Фана, который поджидал его с симпатичным юношей.

Оба упали перед судьей на колени. Молодой человек трижды ударился лбом об пол.

— Ваша честь, — сказал Фан, — позвольте мне представить вам моего сына. Головорезы Цзяня похитили его и заставили на них работать.

— Он будет стражником под твоим началом, — сказал судья Ди. — Вы нашли старшую дочь?

— Увы, — со вздохом ответил Фан, — мой сын никогда ее не видел, и самые тщательные поиски не увенчались успехом. Я допрашивал с пристрастием домоправителя Цзяня. По его словам, Цзянь Моу действительно изъявлял желание заполучить себе Белую Орхидею, но домоправитель твердо уверен, что его хозяин отказался от этой затеи после того, как узнал, что я не желаю продавать свою дочь. Теперь я не знаю, что и думать.