Убийство по-китайски: Золото - [6]

— Небо облачно, господин, — молвил Хун. — Боюсь, дождь будет.

— Я приторочил к седлам соломенные шляпы, — сказал Ма Жун. — Уж как-нибудь до Пенлея они не размокнут.

Четверо сели на лошадей и выехали из города через восточные ворота. Какое-то время продвигались по дороге, запруженной пешеходами и повозками; затем народу стало заметно меньше. А дальше, когда они въехали в безлюдный гористый край, им навстречу попался всего лишь один верховой с двумя лошадьми в поводу. Глянув на них, Ма Жун заметил:

— Отличная конятина! Особенно вон та, со звездочкой.

— А вон тот короб парень зря приторочил к седлу, — добавил Цзяо Дай. — Это грозит неприятностями!

— Почему? — спросил Хун.

— Потому что в этих краях, — объяснил Цзяо Дай, — сборщики арендной платы перевозят собранные деньги в красных кожаных коробах. Разумные люди прячут их в седельные сумы.

— Этот малый, кажется, чересчур спешит, — небрежно бросил судья Ди.

К полудню они добрались до последнего на их пути горного перевала. Дождь лил как из ведра. Укрывшись под высоким деревом, одиноко росшим на плоском уступе рядом с дорогой, они с высоты обозревали плодородный зеленый полуостров — землю Пенлея.

Там же на уступе они наскоро пополдничали тем, что припасли в дорогу. Во время трапезы Ма Жун со смаком потчевал их рассказами о своих шашнях с деревенскими девицами. Судью Ди совершенно не интересовали подобные непристойные байки, но и ему пришлось признать, что сами по себе они довольно забавны и что Ма Жун наделен весьма язвительным остроумием. Однако, едва тот приступил к очередной истории, судья прервал его:

— Мне сказали, что в здешних местах водятся тигры. Я же полагал, что эти звери предпочитают края не столь сырые.

Цзяо Дай, дотоле молчавший, откликнулся:

— Трудно сказать. Как правило, тигры держатся выше, в горных лесах, но коль скоро отведали человечины, могут спуститься и на равнины. Можно устроить недурную охоту!

— А что здесь говорят о тиграх-оборотнях? — спросил судья.

Ма Жун испуганно оглянулся на темную чащу у них за спиной и коротко ответил:

— Ничего не слышал об этом!

— Не позволит ли господин взглянуть на его меч? — вдруг молвил Цзяо Дай. — Мне думается, это великолепный стародавний клинок.

Вручив ему меч, судья сказал:

— Имя ему — Грозовой Дракон.

— Тот самый, знаменитый Грозовой Дракон? — восторженно вскричал Цзяо. — Клинок, о котором всякий мечник в Империи упоминает с благоговением? Древнейшее и прекраснейшее оружие, выкованное триста лет назад Трехпалым, лучшим из оружейных мастеров, живших на земле!

— Так гласит предание, — подтвердил судья Ди. — Восемь раз Трехпалый пытался выковать его, восемь раз он терпел неудачу. Тогда он поклялся принести в жертву речному богу свою любимую молодую жену, коль скоро преуспеет в этом деле. На девятый раз он сотворил сей меч и немедля зарубил им свою жену на речном берегу. Тут же началась великая буря, и Трехпалый пал, сраженный ударом молнии. Его тело и тело его жены унесли ревущие волны. Этот меч уже двести лет принадлежит моей семье, переходя от отца к старшему сыну.

Цзяо Дай, прикрыв лицо шейным платком, чтобы не осквернить клинок своим дыханием, вытянул его из ножен. Почтительно держа меч на ладонях, он восхищался темно-зеленым блеском острия тоньше волоса, на котором не было ни единой щербинки. Его глаза озарились нездешним светом, и он произнес:

— Коль суждена мне смерть от меча, молю об одном — пусть моей кровью омоется именно это лезвие!

С глубоким поклоном он вернул меч судье Ди.

Дождь перешел в морось. Они вновь сели на лошадей и двинулись вниз по склону.

Там, на равнине, у обочины дороги их встретил каменный пест — пограничный знак уезда Пенлей. Туман висел над раскисшей землей, но судье этот пейзаж показался прекрасным. Теперь это была его земля.

Они погнали лошадей. Вечерело. Из тумана мало-помалу вырисовалась городская стена — Пенлей.

Глава третья Очевидец рассказывает о том, как было обнаружено тело; судья встречает привидение в пустом доме

Когда всадники приблизились к западным воротам, Цзяо Дай обратил их внимание на городскую стену — слишком уж она показалась ему низкой, а привратная сторожка в два этажа — слишком уж хлипкой.

— Судя по карте, которую я видел, — пояснил судья Ди, — город защищен самой природой. Он расположен в трех милях от устья реки, там, где в нее впадет полноводный приток. В самом же устье стоит большой форт с сильным гарнизоном, который досматривает все приходящие и уходящие суда, и благодаря этому совсем недавно, во время войны с Кореей, вражеским военным джонкам не удалось войти в реку. К северу берега обрывистые, скалистые, на юге — сплошные болота. Вот почему Пенлей, имеющий единственную приличную гавань в округе, стал средоточьем нашей торговли с Кореей и Японией.

— В столице я слышал, — добавил Хун, — будто здесь осело немало корейцев. Их особенно много среди моряков, корабельных мастеров и буддийских монахов. Живут они в своем квартале, за протокой, восточней города, и там же неподалеку стоит знаменитый буддийский храм, очень древний.

— Вот где ты сможешь подцепить кореяночку! — бросил Цзяо Дай Ма Жуну.