Убийство по брачному объявлению - [12]

Это значило, что Лина по-прежнему в коме. И каждый. час лишал Клавдию надежды на то, что она услышит другой, более обнадеживающий ответ.

Ирина забрала у нее нож и умчалась к экспертам.

Дежкина же сидела над бухгалтерскими бумагами и пыталась сложить два и два. Почему-то результат каждый раз был другим.

В банке «Пентакредит» ей ответили, что сведений о клиентах не дают. Впрочем, для Клавдии это была не новость. Она знала, что сведения дадут как миленькие, надо только туда съездить самой.

Еще несколько звонков она сделала в клубы «Кому за тридцать».

В двенадцати клубах из семнадцати к телефону никто не подходил. Это тоже было ясно — люди там собираются ближе к вечеру.

Заглянувший в кабинет Левинсон, предварительно убедившись, что Ирины нет, — спросил язвительно:

— Решила сменить семью?

Клавдия не сразу поняла вопрос и, только взглянув на собственный стол, заваленный газетными объявлениями, поняла иронию пресс-секретаря.

— Да вот, интересуюсь, — туманно ответила она.

Левинсон понял, что разговора не получится и очень быстро ушел.

Около двух позвонили из лаборатории.

— Калашникову можно? — спросил мужской голос.

— Ее нет, — ответила Клавдия. — Это по поводу ножа?

— Нет, — удивленно протянул голос. — Это по поводу одежды Симонова.

«Симонов, Симонов, — мучительно соображала Клавдия, — какая-то очень знакомая фамилия. Писатель, что ли?»

— И что по поводу одежды? Это Дежкина.

— А, Клавдия Васильевна, не узнал, богатой будете. Так вот, права оказалась ваша Калашникова.

— В чем права?

— Проверили мы одежду Симонова. Есть следы наркотика. Микроскопические, но есть.

«Господи! Так это же тот убитый собственной женой. Нет, не может быть!»

— Вы хорошо проверили?

— Лучше некуда. И морфий, и кокаин, и травка. Ну, марихуана. Целый набор. И у мальчика тоже.

— Какого мальчика? — совсем опешила Клавдия.

— У сына их.

— Погодите, как у мальчика? У мальчика что — следы наркотиков в одежде?

— Да, тот же набор.

— Откуда?

— Это уж вам отвечать. А Калашникова скоро вернется?

— Я все ей передам, — грубо оборвала разговор Клавдия.

«Вот тебе и на! Права оказалась Ирина. Или почти права. Или может оказаться права. Неужели муж давал жене эту гадость? Да, но сын-то их при чем?»

Это потом надо будет обдумать, решила Клавдия. И снова склонилась к бухгалтерии.

— Дважды два…

Вот так чудеса! Как же она раньше не заметила? Почему не вспомнила сразу?

Банк «Пентакредит». Вот ребята, на чем вы у меня расколетесь.

Алло, гараж. Петра можно, Давыдова? Петь, это Дежкина. Не в службу, а в дружбу…

16.02 — 17.06

— Ну, теперь куда, Клавдия Васильевна? — сказал Петр, когда Клава села в машину и уставилась в окно.

— А? Что?

— Чего-то случилось? — спросил тактичный Петя.

— Нет, ничего, поехали в прокуратуру.

Петру Клавдия солгала. Сведения, которые ей выложили в банке, были совершенно ошеломляющие. Выложили, правда, не сразу, но выложили. Клавдии пришлось для этого сначала как следует потыкать в морду охраннику следовательским удостоверением, потом решительно убирать с собственного пути истеричную секретаршу председателя правления банка, а потом долго разъяснять занудливому банкиру, что сотрудничество с правоохранительными органами пойдет ему только на пользу.

Финансовый туз оказался сговорчивее, когда Дежкина выложила на стол свой козырь: счета, изъятые у проворовавшихся банков, где черным по белому было указано, куда переводились изъятые у доверчивого населения деньги. В числе этих ловкачей значился там и «Пентакредит».

Зануда банкир (а Клавдия в своей жизни других и не встречала) быстро поверил в пользу своего сотрудничества с органами. Поэтому не откладывая в долгий ящик вызвал операционистку и приказал проверить счет Волконской. Заняла вся операция три минуты.

На счету было ноль целых фиг десятых условных единиц, то бишь долларов США. Рублей — тоже что-то около того.

— А когда были сняты деньги со счета? — спросила Клавдия.

Операционистка заглянула в бумагу и сказала:

— Сегодня.

— Кем? — ахнула Клавдия.

— Вкладчиком. — Операционистка пожала плечами.

— И вы можете это доказать?

— А как же! Двадцать тысяч долларов так просто не выдаются.

И она показала Клавдии требование, заполненное по всем правилам. Подпись, дата.

— У вас есть графолог? — спросила Клавдия.

— А как же! Мы каждую подпись тщательно проверяем.

Вот с этой новостью Клавдия и вышла из банка. Фантастика.

То, что Лина, разумеется, не могла получить деньги сегодня, оставалось за скобками. Тогда что же это значило? А это значило, что за Лину получил деньги кто-то другой. Это значило, что этот кто-то так подделал подпись Лины, что даже местный графолог не усомнился. Это значило, что операционистка смотрела в паспорт и видела… Лину.

«Так, — сказала Клавдия сама себе. — Для одного Артура всего этого многовато. У него, стало быть, была сообщница…»

Хоть одно полезное дело она сделала в банке: переписала номера выданных липовой Лине купюр — деньги, по счастью, были выданы новыми купюрами в упаковке Национального банка Нью-Йорка.

— Приехали, между прочим, — деликатно напомнил ей Петя, когда они минуты три простояли у дверей прокуратуры, и Клавдия этого даже не заметила.