Убийство на дуэли - [62]

— Я понимаю, Марья Андреевна, — продолжал извиняться пристав, — но служба. Вы ведь знакомы с господином Бакуниным?

Бакунин, дядюшка и я встали и поклонились княгине.

— Здравствуйте, Антон Игнатьевич, здравствуйте, князь, — княгиня вопросительно посмотрела на дядюшку.

— Это мой, можно сказать, соратник и коллега, кстати, ближайший родственник — Петр Петрович Черемисов, — представил Бакунин дядюшку.

Дядюшка поклонился княгине. Княгиня кивнула ему головой. Было видно, что она держится из последних сил. Я видел лицо этой женщины, и мне было совершенно ясно, что она непричастна к смерти княжны.

— Княгиня, скажите, когда в последний раз вы видели княжну? — спросил Бакунин.

— Во время вашего прихода, господин Бакунин, — ответила княгиня.

— Вы знали, что княжна в этот вечер будет у Югорской?

— Нет.

— А вы знакомы с госпожой Югорской?

— Нет. Я никогда не слышала этой фамилии.

— Скажите, княгиня, вы не заметили вчера чего-нибудь такого, что могло бы быть связано с тем, что случилось? Ведь убийство князя, а потом княжны… Что это?

— Я знаю, что это. Это судьба, — обреченно проговорила княгиня.

Наступило молчание. Мне показалось, что Бакунин не знает, о чем еще можно спросить княгиню. Писарь-протоколист, пристроившийся на краю стола с протоколом, поднял голову и обвел всех недоуменным взглядом.

— Позвольте задать вам вопрос, княгиня, — как-то неожиданно вступил в разговор дядюшка. — Где вы были во второй половине дня и вечером?

Княгиня возмущенно посмотрела на Петра Петровича и ответила:

— Извините, господин…

— Черемисов, — подсказал дядюшка.

— Черемисов… — продолжала княгиня. — Кто вам позволил… Допрашивать меня… И в таком тоне…

— Я это делаю в интересах расследования убийства княжны Анны Алексеевны. И также убийства ее отца, князя Голицына, вашего родного брата. Скажите, как так случилось, что вчера вечером княжна отправилась одна и на извозчике, а не в своем экипаже? — продолжил дядюшка.

— Я не позволю так говорить со мной, — ответила княгиня, обращаясь не столько к дядюшке, сколько к приставу и Бакунину, но потом добавила: — Княжна не ставит меня в известность, куда и когда она уходит… Так у нас сложилось в последнее время.

— И еще один вопрос, княгиня, — делая вид, что он не заметил возмущения княгини, сказал дядюшка. — Вам ничего не говорит имя и фамилия полковника Федотова Михаила Ивановича?

Княгиня, и без того бледная, побелела как мел. Губы ее сжались. Она гордо подняла голову, встала, повернулась и направилась к двери. Пристав поднялся из-за стола.

— Княгиня, — извиняющимся голосом произнес он.

Но Мария Андреевна уже выходила из кабинета Полуярова. Когда она вышла, я спохватился, что не запомнил ни цвет ее глаз, ни форму носа. Полуяров повернулся к дядюшке и растерянно покачал головой:

— Петр Петрович…

— Аркадий Павлович, — холодно ответил дядюшка, — я тоже смущен тем, что мне приходится задавать княгине вопросы, которые ставят ее в неловкое положение. Но что прикажете делать? Убит князь Голицын. Убийца, чтобы скрыть следы, убивает Толзеева, который мог рассказать о подробностях вызова. Убита дочь князя — наследница огромного состояния. Князь и Толзеев убиты точнейшими выстрелами из какого-то бесшумного, новейшего оружия. Княгиня убита ударом ножа — но ударом точнейшим, прямо в сердце, что требует верной, крепкой руки. Теперь огромное наследство князя перейдет княгине Марии Андреевне. Отношения княгини и князя в последнее время стали почти враждебными. Причина? Князь, глава рода, запретил ей выйти замуж за ее любовника — полковника Федотова. Кстати, чемпиона Павловского полка по стрельбе, уж конечно хорошо знакомого с новинками оружия. И если немцы изобрели бесшумный револьвер, то не исключено, что Федотов мог быть осведомленным в этой области. Федотов брал отпуск на один день — тот самый день, когда состоялась дуэль и был убит князь. Вчера он тоже находился в Петербурге и вечером скрылся из гостиницы в неизвестном направлении, причем в гостиницу вернулся только в семь часов утра. Ну, а имея такие факты, нужно делать умозаключения. Если ваши люди привезут Федотова, думаю, мы сможем обойтись даже без умозаключений.

Полуяров вопросительно посмотрел на Бакунина.

— Такой ход событий пока нельзя исключать. Но я не верю в причастность к обоим убийствам княгини.

— Почему? — резко повернул голову к Бакунину дядюшка.

— Не верится… — задумчиво проговорил Бакунин.

— Очень аргументированный довод, — насмешливо прокомментировал ответ Бакунина дядюшка.

В кабинет вошел полицейский и доложил:

— Госпожа Югорская.

— Проси, проси, — сказал пристав и вышел из-за стола, чтобы встретить еще одну свидетельницу.

Вошла Югорская. Она была в черной накидке, черной шляпе с большими, опущенными вниз полями, с вуалью.

— Прошу извинить за беспокойство, но обстоятельства… — пристав пригласил Югорскую садиться.

Бакунин, дядюшка и я поднялись со своих стульев и поклонились Югорской.

— Полуяров Аркадий Павлович, — поклонился пристав и представил остальных: — Бакунин Антон Игнатьевич, Петр Петрович Черемисов, князь Николай Николаевич Захаров.

Югорская кивнула нам и села на предложенный ей приставом стул, сняла шляпу и положила ее на стол. Черные глаза, бледное лицо, тонкий нос, тонкие губы большого рта, черные, довольно коротко остриженные волосы.