Убийство — мой бизнес - [26]

— Мне надо выпить, и тебе тоже, Микаэль.

Она отпустила его руку и шагнула к низкому столику.

Шейн не сдвинулся с места и наблюдал, как она кладет кубики льда в пустой стакан, и наливает виски, и добавляет соду из сифона. Глядя на Кармелу Таун, он вдруг почувствовал, как у него заныло сердце.

Она отослала прислугу, чтобы утешаться в одиночестве виски и сигаретами — и ждать. Едва ли его, Шейна. Но теперь с ожиданием, видать, было покончено. Все ее поведение, интонация свидетельствовали о ее решимости больше не ждать Ланса Бейлиса. И тем не менее он только что видел, как Ланс отъезжал от ее дома. Шейн вспомнил, как Ланс взглянул на нее в его номере в тот день, и сердце заныло еще сильнее.

Кармела плеснула еще виски в свой стакан и протянула ему только что наполненный. Шейн прошел по комнате и взял протянутое виски. Кармела отбросила свои длинные волосы назад и проговорила:

— Я, должно быть, ужасно выгляжу.

— Ты выглядишь ужасно привлекательно, — серьезно сказал он.

Она едва заметно дрогнула и положила ладонь на его локоть.

— Я очень рада. Я бы хотела быть привлекательной для тебя, Микаэль. Я надеюсь… что ты будешь… добр со мной, — договорила она запинающимся голосом. Она подняла голову и улыбнулась, но в глазах ее стояли слезы.

Шейн нагнулся и нежно поцеловал ее в губы.

— У нас вся ночь впереди. Ты еще не много выпила.

— Не много, — кивнула она и засмеялась. — Хотя выпивка очень помогает, правда?

Шейн сделал большой глоток, поставил стакан на столик, придвинул оттоманку и присел. На столике стоял открытый серебряный ларчик с сигаретами. Он взял пару сигарет и вставил одну ей в рот. Кармела откинулась на спинку шезлонга и из-под опущенных ресниц следила за тем, как он зажигает спичку. Прикурив, она заговорила:

— Мне было чертовски одиноко, Микаэль. Чертовски одиноко.

— Как твой отец воспринял сегодняшние новости? — прервал он ее.

— Меня здесь не было, когда ты приходил. — Она резко оттолкнулась обеими руками от подлокотников. — Только не говори мне, — вырвалось у нее, — что ты приехал сюда, чтобы говорить об отце и о деле, Микаэль.

— А Ланс только об этом говорил?

Кармела вздрогнула и широко расширенными глазами уставилась на Шейна.

— Что ты несешь?

— Тебе лучше знать, Кармела.

— Я не видела Ланса, — с болью заговорила она, — с того раза в твоем номере. Ты же видел, как он посмотрел на меня. Он меня ненавидит. Он решил, что у нас любовное свидание.

— Я встретил Ланса по дороге сюда. Он ехал от вашего дома.

Кармела опустила глаза и прикрыла их своими длинными черными ресницами.

— Ты, должно быть, ошибся, — сказала она. — Ланса здесь не было. Здесь никого не было. Я ждала… — Она потянулась за стаканом, выпила все одним глотком, так и не поднимая глаз, затем поставила стакан на стол и безвольно уронила руки на колени.

— Что ты думаешь о показаниях Джошуа Райли?

Кармела криво усмехнулась:

— Так мы будем говорить об этом?

— У меня это из головы не выходит, — признался Шейн. — Я ни о чем не могу думать, пока не услышу от тебя ответы на пару вопросов, а мне не хотелось бы, чтобы в голове у меня было что-нибудь постороннее, когда снова поцелую тебя.

— А ты хочешь поцеловать меня?

— Давай сперва покончим с Джошуа Райли. Ты его знаешь?

Кармела беспокойно заерзала.

— Как же — знавала. Налей-ка мне еще, Микаэль.

Он положил ей льда, налил побольше виски и поменьше содовой и протянул ей стакан.

— Когда он работал у твоего отца?

— Да. Незадолго до того, как я уехала в Европу. Я помню, как он доложил папе, что жила истощена, и как папа огорчился. И как он потом взбесился, когда лично обследовал рудник и понял, что Джо Райли ошибается. — Она отпила сразу полстакана и откинулась на подушки.

— Ты считаешь, что это было чистосердечное заблуждение?

— Я — да. Папа так не думал. Он был уверен, что Джо рассчитывает, что отец бросит этот рудник, а он потом купит его по дешевке и заявит, что открыл новую жилу.

— В общем так оно и вышло, — поддакнул Шейн.

— Но только Джо тут ни при чем. — Она широко открыла глаза, но голос ее звучал вяло и безжизненно. — Я думаю, он не кривил душой, когда писал свой отчет.

— Тем больше у него оснований ненавидеть твоего отца за то, что тот выгнал его из серебряной отрасли.

— Еще как ненавидит. Он этого никогда не скрывал.

— Ну а как насчет его сегодняшнего заявления, — гнул свое Шейн. — Как ты сама на это смотришь?

— Даже не знаю, — пробормотала Кармела. — Да и какое значение имеет мое мнение? — Она подняла голову, допила остатки виски, аккуратно поставила стакан на столик и бессильно откинулась на подушки. — Кажется, я набралась. Я уже хороша, Микаэль. С мужчинами я еще ни разу так не набиралась. Я всегда боялась, что натворю что-нибудь ужасное. Но ты-то не против? Ты не боишься, что я напьюсь и выкину что-нибудь ужасное?

— Нет, не боюсь.

— Как же это здорово… положить на все. — Она снова уставилась прямо перед собой широко открытыми глазами, и в них стояли слезы. — Я так долго сдерживалась. Я все время думала…

— Что Ланс вернется? — подсказал Шейн.

Она кивнула и закрыла глаза; две слезинки сбежали по ее впалым щекам.

— Я такая дура, Микаэль.

— Ты была дурой десять лет назад.