«Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева - [47]

Официант вежливо поклонился и ушел.

— Вы часто здесь бываете? — спросила Ольга.

— Довольно часто, — ответил итальянец. — Можно сказать, что я — постоянный посетитель.

Подошел официант. Поставил на стол бокалы, бутылку красного вина, открыл ее и вопросительно посмотрел на синьора Маринетти.

— Я сам, — сказал тот.

Официант кивнул и отошел к барной стойке.

Маринетти взял бутылку и разлил вино по бокалам. Взял свой бокал и, прищурившись, посмотрел сквозь него на лампу.

— Прекрасный цвет, — сказал он. — Цвет жизни.

— Или смерти, — сказала Ольга. — Смотря по ситуации.

Маринетти пристально посмотрел ей в глаза.

— Ну, так давайте за это и выпьем. За жизнь и за смерть.

— За жизнь и за смерть! — эхом отозвалась Ольга.

Они выпили.

— Интересно, — снова заговорила Ольга. — А как же…

Фортепьянный аккорд отвлек их от беседы. Ольга повернула голову. За роялем сидел пожилой мужчина — в смокинге, с длинными седыми волосами.

Пианист классическим жестом запрокинул голову назад, и его длинные бледные пальцы забегали по клавишам.

Когда он закончил, Ольга восторженно покачала головой:

— Бесподобно!

Маринетти улыбнулся:

— Это правда.

Итальянец поставил бокал на стол и вдруг обнял Ольгу. Она не сопротивлялась. Маринетти поцеловал ее в губы и запустил руку ей под платье. Ольга теснее прижалась к нему, и на этот раз сама нашла губами его губы.

— Ты пахнешь жизнью, — тихо проговорил Маринетти.

— Я думала, что тебя больше привлекает смерть, — хрипло прошептала Ольга.

Продолжая целовать Ольгу, он принялся поглаживать ее бедро. Затем его рука скользнула на живот Ольги, и через секунду она почувствовала его пальцы у себя под бюстгальтером. Он обхватил ладонью грудь Ольги. Его губы скользнули по ее щеке. Он принялся целовать ее шею. Ольга чувствовала его горячее дыхание, оно обжигало ее.

— Постой, — сказала она. — Подожди.

Спокойствие ее тона заставило Маринетти ослабить хватку.

— Что? — спросила он хриплым от возбуждения голосом.

— Я люблю сильных мужчин, — сказала Ольга. — Но я не люблю грубых мужчин. Либо ты меня сейчас изнасилуешь… И тогда мы никогда больше не встретимся. Либо…

— Либо — что?

— Ты превратишь наши отношения в сказку. Пусть в страшную, но сказку. И тогда я сама захочу тебя.

Маринетти молчал, хрипло дыша. Затем хватка его ослабла.

— Да, — сказал он. — Да, ты права. Я и сам не люблю скотства. Но ты так меня заводишь, что я теряю голову… Прости.

Он еще раз, гораздо нежнее, чем прежде, поцеловал Ольгу, затем отпустил ее.

— Ты предпочитаешь рестораны с отдельными кабинками? — спросила Ольга, поправляя одежду.

Синьор Маринетти посмотрел на закрытую шторку, улыбнулся и сказал:

— Да. Мне нравится чувствовать себя отделенным от остального мира. Это дает ощущение покоя.

Ольга достала из сумочки зеркальце и помаду и принялась приводить в порядок лицо. Итальянец с рассеянной улыбкой следил за ее ловкими движениями.

— Ты необыкновенная, — негромко сказал он вдруг. Затем протянул руку и нежно погладил ее по щеке.

Кто-то вежливо постучал в переборку. Маринетти раздвинул шторку.

— Ваш заказ, — сказал официант и поставил на стол блюда.

Маринетти снова задернул шторку. Затем взял бутылку и разлил вино по бокалам. Потом поднял свой бокал и, глядя Ольге в глаза, сказал:

— За любовь?

— За любовь! — согласилась Ольга.

3

В тот вечер Ольга вернулась домой гораздо позднее обычного. Едва открыв дверь, она поняла, что в доме кто-то есть.

Ольга тревожно прислушалась, но спустя несколько секунд выражение тревоги и испуга сошло с ее лица. В гостиной была Моник, певичка из клуба Рамзони и подруга Ольги, с которой они частенько коротали вечера за бутылкой мартини или вина.

Ольга досадливо поморщилась и обругала себя за то, что дала когда-то подруге ключ от своей квартиры. Однако выставить Моник из квартиры, пока та не напьется, не было никакой возможности. Ольга заперла за собой дверь на замок, швырнула сумочку на мраморный столик и пошла в гостиную.

Моник сидела в кресле с сигаретой в руке, закинув ногу на ногу, и, нахмурившись, смотрела на Ольгу.

— Я слышала, ты завела себе нового знакомого, — недовольно проговорила она. — Как прошла встреча?

Ольга уселась в мягкое кресло, устало вытянула ноги, посмотрела на улетающий дымок сигареты и сказала:

— Замечательно.

— Вы все время были в ресторане?

— Да.

— И чем вы занимались?

— Целовались, — ответила она. — И чуть было не занялись сексом.

— Что? — Моник захлопала глазами. — Ты это серьезно?

— Да. Послушай, я хочу принять душ. Подождешь меня здесь или пойдешь домой?

— Подожду, — ответила Моник.

В душе Ольга нарочито долго стояла под струями воды, надеясь, что подруге надоест ее дожидаться и она уйдет. Однако Моник оказалась терпеливее, чем предполагала Ольга.

Когда Ольга вернулась в гостиную, Моник все еще была там. Она пила кофе и дымила сигаретой. Увидев Ольгу, Моник посмотрела на нее недовольным взглядом и сказала:

— Я принесла пиццу. Хочешь, разогрею?

— Нет, — сказала Ольга. — Я не голодна.

Она прошла мимо Моник и направилась было в свою комнату, но Моник остановила ее.

— Сядь, — сказала она. — Сядь, подруга. Я хочу с тобой поговорить.

Ольга остановилась, удивленно посмотрела на Моник, потом пожала плечами и села в кресло напротив.