— Так мы и развелись, — закончил Егор Кремнёв и залпом опустошил рюмку с текилой. Затем бросил в рот кусочек лайма и меланхолично заработал челюстями, рассеянно оглядывая зал бара.
— Вот, значит, как. — Старый Хосе сочувственно хмыкнул. — Женщины. И жить с ними тяжело, и убивать жалко. Как се звали?
— Мария.
— Красивое имя, — одобрил старик. — Мою мать так звали. И тетку. И двоюродную сестру так зовут. Слушай, а когда вы женились, в церкви венчались?
Егор Кремнёв покачал головой:
— Не. Мы вообще не женились. Просто так жили.
Хосе осуждающе покачал головой и ткнул в воздух указательным пальцем.
— Вот от этого все беды, — наставительно произнес он. — А если бы в церкви венчались, сроду бы она от тебя не ушла.
— Ты думаешь?
Старик снова поднял указательный палец и веско проговорил:
— Я в этом уверен. Возвращайся в свою Россию, отыщи Марию, посади ее в мешок и отнеси в церковь.
На губах Егора появилась горькая усмешка.
— Ладно, отец, так и сделаю. Слушай, ты пока разливай, а я в туалет сгоняю. Одна нога здесь, другая — там.
По дороге в туалет Егор пару раз наткнулся на столы и чуть не сшиб какого-то тщедушного испанца. На душе у него было муторно. Год назад он был одним из лучших сотрудников отдела спецоперации Службы внешней разведки. Потом приключилась эта дурацкая история. Кремнёв вместе с шестью другими оперативниками из группы захвата должен был доставить из Мальты в Москву беглого олигарха по фамилии Шеринг. Однако слишком многие нс хотели, чтобы Шеринг добрался до Москвы.
Группа нарвалась на засаду. Уцелел один лишь Егор. Добираясь до своих, Егор несколько раз буквально вытаскивал Шеринга с того света. И когда все беды были уже позади, проклятый олигарх обвел Егора вокруг пальца. Ушел. Смылся. Отбыл в неизвестном направлении.
Уходя, Шеринг сделал широкий жест: оставил Кремневу папку с документами. В Москве эти документы произвели эффект разорвавшейся бомбы. Головы полетели — как во времена Стрелецкой казни! Удалось даже «свалить» всесильного олигарха Геннадия Соркина. Уж скоро год как он чалился на нарах в по обвинению в заговоре с целью свержения правительства.
Но сам Шеринг ушел. Ушел, будь он неладен!..
В туалете Егор плеснул на лицо холодной воды и взглянул в зеркало. Осунувшийся, небритый, с темными кругами под глазами. Почти год в «свободном плавании». В кармане — удостоверение частного детектива, в кобуре — пятнадцатизарядный кольт. Ни дома, ни жены, ни друзей. Почти год одиноких скитаний из страны в страну, через моря, заливы, пустыни и океаны. Благо, с документами и визами проблем нет — старые связи еще спасают.
На душе скверно. То ли от одиночества и неудовлетворенности собой, то ли от дешевого алкоголя. Сколько его выпито по кабакам, барам и пабам за минувший год? Центнер, не меньше. И каждый грамм этого пойла оставил свой след па лице.
Кремнёв с отвращением отвернулся от зеркала.
Ладно, байда все это. Главное, что он напал на след. Егор взглянул на часы. Пришло время выметаться из кабака.
Егор вернулся за стол. Старый Хосе сидел, откинувшись на спинку стула, с полузакрытыми глазами. В зубах он держал потухшую вересковую трубку.
— Хосе! — окликнул его Егор.
Старик открыл глаза.
— А?
Кремнёв усмехнулся.
— Ты, я вижу, совсем плох.
— Я? — Глаза старика блеснули. — Да я еще тебя перепью!
— В этом я не сомневаюсь, — кивнул Егор. — Но на сегодня тебе, пожалуй, хватит.
Старый Хосе хотел было возразить, но, похоже, на споры у него уже не было сил. Они сидели в баре уже полтора часа, и за это время «приговорили» две бутылки текилы. В свое время, надо полагать, Хосе был очень силен по части выпивки, но годы взяли свое.
Кремнёв подозвал официанта и спросил, можно ли рассчитаться американскими долларами? Официант скорчил недовольную мину, однако согласился.
Расплатившись, Егор помог старику подняться.
— Ты далеко живешь-то? — поинтересовался Кремнёв у Хосе.
Старик мотнул головой:
— Нет. В двух кварталах.
— Я возьму такси и довезу тебя до дома. Не возражаешь?
— Возражаю, — сказал Хосе с улыбкой. — Но ты ведь меня все равно не послушаешься.
— Тут ты прав, — улыбнулся Егор.
До дороги добрались без приключений. Егор поймал такси и заботливо усадил старика на заднее сиденье.
— Ну все, Хосе, бывай!
— Бывай! — кивнул старик и крепко пожал Егору руку.
Егор хотел идти, но старик не выпускал его ладонь из своих загорелых, по-крестьянски крепких пальцев.
— Хосе, мне надо идти, — с мягким упреком сказал Кремнёв.
— Надо, — кивнул старик. — А мне надо ехать. И ты поедешь со мной.
— У меня дела.
— Дела подождут, — веско заявил Хосе. — Ты меня угостил, так?
— Так.
— Ну а теперь я тебя угощу! У меня знаешь какое вино? Такого вина ты даже в Париже не найдешь!
Егор усмехнулся:
— Ну, папаша, это ты хватил.
— Точно тебе говорю! Поехали со мной — сам попробуешь!
— Отец, я не…
— В общем, так, — сурово проговорил Хосе, — или мы едем вместе, или я останусь здесь, усну под забором и меня объедят бродячие собаки.
— Эй, парни, вы едете или как? — нетерпеливо спросил водитель.
— Едем! — ответил Хосе. — Давай, сынок, прыгай в машину! Не испытывай терпение водителя!
Кремнёв подумал, пожал плечами и забрался в салон.
