Конец игры, или личные счеты Кремнева - [4]

Теперь, пока веревка не просохла, нужно было сделать второй шаг. От максимального напряжения к максимальному спокойствию.

В свое время Егор проходил подготовку по системе йогов и до сих пор неплохо управлял своим телом. Помогло и самовнушение. Несколько минут понадобилось, чтобы расслабить все мышцы, превратить их из тугих узлов в куски ваты, протянутые вдоль костей.

Максимально расслабившись, Егор стал осторожно высвобождать кисти рук из мокрых стяжек веревки. Одно движение… Еще одно… И еще… И вот уже левая рука свободна.

Дальнейшее было делом техники. Спустя пару минут Кремнёв скинул веревочные путы с ног и поднялся во весь рост. Он был свободен.

4

Подойдя к старику, Егор схватил его за плечо и сжал пальцы. Старый Хосе вскрикнул от боли и открыл глаза. Несколько секунд он с изумлением смотрел на Кремнёва, затем разлепил сухие губы и пробормотал:

— Дьявол!

— Не совсем, — усмехнулся Егор. — Но суть ты уловил верно.

Старик попытался встать, и Кремнёв припечатал его к кровати ударом кулака. Хосе застонал и схватился за ушибленную челюсть.

— Прости, нет времени на выяснение отношений, — сказал Егор. — Где ключи от дома?

— У меня их нет, — отчеканил Хосе, с испугом и ненавистью глядя на Кремнёва.

— Ответ неправильный, — сказал Егор и снова замахнулся.

— Стой! — крикнул старый Хосе, заслонившись руками. — Стой, русский! Не надо! Я скажу.

Егор опустил кулак.

— Ну?

— Все ключи в ящике шкафа. Левый, нижний. На связке с Микки Маусом.

Кремнёв кивнул, прошел к шкафу и открыл нужный ящик. Улыбающуюся физиономию Микки Мауса он увидел сразу.

— Смешной брелок. Сеньор Реверте подарил?

— Он, — кивнул Хосе.

Егор сжал ключи в кулаке, затем открыл створку шкафа, сдернул с вешалки пару кожаных ремней и вернулся к кровати.

— Если не будешь сопротивляться, свяжу аккуратно, — предупредил он.

Хосе вздохнул и выставил вперед руки:

— Вяжи. Я не буду сопротивляться.

Кремнёв стянул старику ремнями руки и ноги. Хосе следил за его действиями со скорбном смирением.

— Джорджи, — печально проговорил он, — но если ты убьешь моего хозяина, кто меня развяжет?

— Во-первых, я не собираюсь его убивать.

— Никто не собирается. Но все убивают, — хмуро заметил старый Хосе.

— Что ж… — Егор пожал плечами. — Если это случится, я вернусь и развяжу тебя. Лежи и ни о чем не волнуйся.

Егор вынул из кармана Хосе носовой платок, смял его и сунул старику в рот.

Кремнёв проник в особняк и, остановившись в прихожей, больше похожей на гостиную, огляделся. Обстановка была изящная, по не напыщенная, дорогая, но без крикливости.

Единственной экстравагантной вещью были старинные рыцарские доспехи, закрепленные на специальной стойке. На стене, над головой у рыцаря, висела небольшая коллекция холодного оружия: пара кинжалов, турецкий ятаган, несколько кортиков.

Кремнёв направился было в гостиную, но услышал шум приближающегося двигателя и вернулся к двери.

Тихо скрипнули автоматические ворота, мотор заурчал чуть громче, и машина, мягко шелестя шинами, въехала в гараж. Прошла еще минута, и по асфальтовой дорожке, ведущей к крыльцу, зазвучали чьи-то мягкие шаги.

Сухо щелкнул замок, и дверь открылась. Темноволосый, чернобородый мужчина вошел в прихожую и закрыл за собой дверь. Затем повернулся к старинному столику-бидермейеру и бросил на него связку ключей.

На резной полочке над столиком стояла начатая бутылка виски. Мужчина задумчиво на нее посмотрел, явно колеблясь, затем протянул руку и взял бутылку с полки.

Свинтив крышку, он взял с той же полочки стакан и плеснул туда виски.

— Может, и мне нальешь? — негромко поинтересовался за спиной у мужчины Кремнёв.

Стакан вздрогнул в руке у мужчины, и напиток выплеснулся через край, облив ему пальцы. Мужчина обернулся и пробормотал, не веря собственным глазам:

— Ты!

— Я, — кивнул Кремнёв. — Ну, здравствуй, мойша. Не знаю, как ты, а я страшно по тебе соскучился.

5

(Москва, тот же день)

Невысокий, худощавый и сутулый человек, похожий повадками и лицом на шакала, выбрался из новенькой бежевой «БМВ Z8» и захлопнул дверцу.

Он повернулся к кирпичной пятиэтажке и слегка прищурился. Щеки у мужчины были впалые, нос тонкий и хрящеватый, глаза сидели глубоко и смотрели на мир со странным спокойствием часовой мины, которая невозмутимо и равномерно отсчитывает минуты до будущего взрыва.

Одет мужчина был в легкое серое пальто и темные брюки. В руке у него был белый пластиковый пакет, из которого торчали вялые, красные головки гвоздик.

Народу во дворе было немного. Пара молодых мам с колясками да три мужичка, забивающие за деревянным столом «козла».

Поглядывая на дом, он вынул из кармана коробку тонких сигар, достал одну, вставил в тонкие, сухие губы и прикурил от тяжелой зажигалки «зиппо».

Он успел сделать всего две затяжки, когда в кармане пальто зазвонил мобильник. Мужчина неторопливо достал телефон, неторопливо поднес его к уху и проговорил в трубку спокойным, чуть сипловатым голосом:

— Слушаю.

— Шакал, это Виктор.

— Привет. Как наши дела?

— Порядок. Имя подтвердилось, адрес — тоже. Это она.

— Хорошо.

— Ты сейчас где?

— Возле се дома.

— Ясно. Ты только не пори горячку. Она женщина пожилая, у нее наверняка проблемы с памятью. Если она ничего не вспомнит…