«Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева - [45]

— Имя? — вскинул брови Марио.

— Имя, имя.

Итальянец явно колебался. И Егор его понимал. Незваный гость вполне мог оказаться переодетым полицейским, прячущим под рубашкой диктофон. Одно неловкое слово — и ты арестант.

С другой стороны, Егор мог оказаться посланником какого-нибудь криминального авторитета, на чьей «земле» промышлял Марио, ничего никому не «отстегивая». Еще не ясно, что страшнее: полиция или мафия.

Егор достал из кармана пачку «кэмэла», вытряхнул одну сигарету и вставил ее в рот.

— Шевели мозгами быстрее, — грубо сказал он и потянулся в карман за зажигалкой.

Прикуривая, Кремнев отвлекся лишь на секунду. Этого оказалось достаточно, чтобы сильно осложнить дело. Марио вдруг вскочил на ноги, сгреб со стола стеклянное пресс-папье и, ни слова не говоря, метнул его Кремневу в голову.

Егор едва успел отклониться в сторону.

— Погоди, Марио! — попытался он урезонить бандита. — Я не собираюсь тебя…

Итальянец схватил со стола нож, на который Егор по оплошности не обратил внимания, вскочил с дивана и с глухим ревом бросился на Егора.

Кремнев легко увернулся от ножа и сделал бандиту подсечку. Тот споткнулся о ногу Егора и повалился на пол.

Егор взглянул на его чернявый затылок и с досадой проговорил:

— Какого черта тебе понадобился весь этот спектакль? Ну, хватит валяться. Надеюсь, ты не уснул?

Марио продолжал лежать на полу. Егор протянул руку к столу и затушил сигарету в пепельнице. Затем поднялся со стула и подошел к распростертому на полу Марио.

— Эй, друг! — снова позвал его Кремнев. — Поднимайся на ноги. Надо закончить наш разговор.

Марио не откликнулся и на этот раз.

Взгляд колючих глаз Егора стал озабоченным, а на лбу обозначились резкие морщины.

Кремнев нагнулся, схватил итальянца за плечо и грубо перевернул его на спину. Глаза Марио были открыты. Он смотрел прямо перед собой невидящим взглядом. Егор приложил к его шее пальцы. Пульса не было.

Кремнев повернул голову бандита набок и увидел маленькую ранку на виске, из которой торчал кусок стекла от пресс-папье.

— Черт… — тихо выругался Кремнев, выпрямляясь.

Несколько секунд он молча стоял посреди комнаты, хмуря лоб и задумчиво потирая пальцами подбородок.

Зазвонивший телефон вывел его из задумчивости. Егор достал трубку из кармана и глянул на дисплей. Звонил Строцци. Кремнев дрогнувшим пальцем нажал на зеленую кнопку и приложил телефон к уху:

— Слушаю тебя, Паоло.

— Здравствуй, Егор. Как дела? Марио заговорил?

— Нет.

— А есть шанс, что заговорит?

Егор посмотрел на мертвого бандита, черной грудой лежащего на полу, и ответил:

— Не думаю.

На том конце провода повисла пауза.

— А как у тебя? — спросил Егор, решив ничего не объяснять. — Есть какие-нибудь новости?

— Увы, нет. В гостях у Рамзони сейчас женщина. Высокая худощавая брюнетка. Мы сверили ее лицо с фотографиями, которые ты мне дал, и решили, что сходства между ними нет. Нам продолжать наблюдение?

— Да… Да, продолжайте.

— Хорошо. До связи, Егор.

— До связи, Паоло.

Егор отключил связь и сунул телефон в карман. Затем повернулся и зашагал к двери. Похоже, единственная «ниточка», которая могла привести Кремнева к Ольге Вершининой, оборвалась. И виноват в этом был сам Егор.

Глава десятая Новая жизнь

1

В этот вечер она пела божественно, и сама это сознавала. То ли виной всему были две бессонные ночи, то ли накопившаяся за последние недели тоска. Она пела не голосом, она пела своей уставшей душой.

Было это настолько потрясающе, что люди за столиками даже перестали жевать.

За кулисами Ольгу ждал Уго Рамзони, а с ним рядом стоял незнакомец в темном плаще.

— Анна, ты сегодня была в ударе, — улыбнулся Рамзони.

Ольга кивнула:

— Да, я знаю.

— Милая, я хочу познакомить тебя с моим добрым другом. Позволь тебе представить — синьор Лучано Маринетти.

Ольге достаточно было одного взгляда, чтобы понять, какой человек стоит перед ней. Это не мелкая сошка Уго Рамзони. Это фигура на порядок крупнее.

Синьор Маринетти был невысок ростом и сухопар. На вид ему было лет сорок восемь. В темных волосах и аккуратно подстриженных усах серебрилась седина. Взгляд темно-карих глаз был острым и проницательным. Что приятно поразило Ольгу, так это великолепная, прямо-таки военная, выправка синьора Маринетти.

Поцеловав ей руку, Маринетти вежливо спросил:

— Откуда вы родом, Анна?

— Из Варшавы.

— Это в Польше, верно?

Ольга кивнула:

— Да.

Рамзони отошел, чтобы перекинуться парой слов с управляющим, и Ольга с Маринетти остались наедине.

— Вы очень красивы, — сказал Маринетти, неотрывно глядя на Ольгу. — И у вас замечательный голос. Но в глазах — затаенная грусть. Отчего бы это?

Ольгу усмехнулась:

— Не знаю. Видимо, песней навеяло.

Маринетти обдумал ее слова и спросил:

— Вам нравится ваша работа?

— Да… Да, наверное.

— В вашем голосе я слышу сомнение.

— Правда? — Ольга пожала плечами. — Может быть.

Маринетти пригладил рукою вьющиеся волосы на виске, и на пальце у него сверкнул перстень. Ольга быстро посмотрела на перстень и мгновенно оценила его: платина, изысканная (возможно, эксклюзивная) работа, бриллиант примерно в полтора карата.

Одного этого перстня Ольге хватило бы, чтобы безбедно прожить в Италии полгода.