Убийственная лыжня - [10]
8
И, как говорится, десять тысяч лет спустя, совсем не очень далеко от ущелья в долине Хелленталь[3], может быть, всего на расстоянии пяти метаний копья, в утренней газете можно было прочесть заголовок:
ВЫСТРЕЛЫ НА ОЛИМПИЙСКОМ ОБЪЕКТЕ!
Олимпиада под угрозой?
Заголовки других газет были в том же духе:
ДИКИЙ ЗАПАД В ВЕРДЕНФЕЛЬС (с вопросительным знаком),
РАЗБОРКА В ЦУГШПИТЦЕНДОРФ (с двумя восклицательными знаками),
МРАЧНАЯ ДАТСКАЯ ДРАМА (без всего).
Было великолепное ясное зимнее утро, у многих прямо руки чесались, чтобы сразу после пробуждения оставить на пару часов свою работу слесаря или преподавателя латыни и греческого, пристегнуть лыжи и выкатиться на лыжню, по дорожке, с раскрасневшимися щеками, в модных очках, объездить все долины, одну за другой, набравшись мужества и с трудом переводя дыхание, а потом вернуться счастливым от того, что прижался к якобы девственной природе. Но слесарю нужно было сначала изготовить железный надгробный крест для старого Корбиниана Лакермайера, в другом случае, casus paedagogi, учителю латыни и греческого в 10а классе гимназии нужно было вдолбить схему гекзаметрического стиха «Одиссеи»: «Муза, скажи мне о том многоопытном муже..»[4] — Но у такого гекзаметра тоже есть что-то от бега на длинные дистанции.
Итак, большая часть населения Верденфельса уселась, едва открыв глаза и еще не проснувшись, за стол завтракать, схватила газету и прочла предположения, без ссылки на источник, вроде этого — возможно, это была шальная пуля какого-то неосторожного охотника, которая выбила датчанина из соревнования. В комментарии даже содержался намек на какую-то политическую подоплеку. Говорилось даже о запоздалой мести какого-то фундаменталиста представителю страны, опубликовавшей карикатуру на пророка Мухаммеда. И за завтраком многие качали головой:
— Покушение? У нас? И как раз на новогодних соревнованиях по прыжкам! Такого не может быть.
Только в помещении для завтрака пансиона «Альпийская роза», в этой импозантной вилле на окраине курортного городка, последние новости воспринимались молча. Две небритых фигуры с черными как смоль, волосами, сидевшие в нише и разбивавшие яйца на завтрак, были одеты неброско, их азиатские корни нельзя было не заметить. Они тихо разговаривали между собой; синолог (китаевед) предположил бы, что слышит китайский из южного кантона или северно-корейский, какой-нибудь профессор Хиггинс услышал бы к тому же гортанный диалект Минь Ю, на котором говорят в районе Чаояна. Женщина бросила газету на стол.
— Этого нам только не хватало, — прошипела она, но по ее лицу раздражение вообще не было заметно. По ней не видно было также, что она владела собой.
— Что случилось? — спросил мужчина.
— В газете уже гадают. Есть даже осторожное предположение, что датского лыжника могли обстрелять.
Мужчина прочел статью и сказал:
— А сейчас наверняка приедет какой-нибудь провинциальный придурок и будет копаться до тех пор, пока что-нибудь не найдет.
— И эту проблему мы решим.
— Надеюсь.
Зал для завтрака медленно заполнялся другими гостями пансионата, все шестидесяти-, семидесяти-, восьмидесятилетние, все одеты по последней моде зимнего спорта и готовы к свежему воздуху и веселью в горной хижине для альпинистов. Большинство были парами: муженек набирал еду, женушка выбирала стол, по радио пиликали какую-то национальную мелодию. Глаза обоих чаоянцев сверкали то угольно-черным, то черным как смоль, то черным, как эбеновое дерево, то как швейнфуртская зелень, и может даже, темно-зеленым, а именно, необоснованно (непонятно как), по-дальневосточному.
Женщину звали Шан, что означает цветок лотоса. Мужчину звали Вонг, что могло означать многое. Шан и Вонг поселились здесь несколько дней тому назад вместе с еще одним мужчиной из Чаояна, потому что в «Альпийской розе» они нашли подходящую базу для осуществления своих необычных планов. Это здание стояло отдельно на небольшом холме несколько за пределами курортного городка. Подъездной путь был широким, дополнительная дорога вела вокруг дома к заднему двору. Там можно было припарковать машину и попасть в дом, оставаясь не замеченным с улицы и из окон и с балконов дома. От парковки был еще один запасный выход на случай необходимости, прямо через луг, до другой стороны улицы. И комнатой Шан и Вонг были более чем довольны. Она находилась на втором этаже, имела три окна, откуда гарантированно можно было видеть все передние подъездные и подходные пути. Гостями пансионата были секретари министерств из Вюртемберга и бывшие пасторы из Мекленбурга, они казались малоподвижными и глуховатыми, интересующимися скорее своим размеренным распорядком дня, а не какими-то отдыхающими маоистской внешности.
Директриса пансионата «Альпийская роза», фрау Маргарете Шобер, за столом регистрации читала большей частью романы в мягкой обложке с такими названиями, как «Опасное желание» и «Дикая жажда». Она, вероятно, тоже отвечала за некую небрежную элегантность пансионата. Гостевая книга и регистрационные бланки велись небрежно, а о контроле удостоверений личности даже не стоит говорить. Пансионат «Альпийская роза» был настоящим Эльдорадо для тех, кто замышлял что-то не совсем «кошерное».
Во время идиллического концерта фортепианной музыки на дорогом альпийском курорте из-под потолка зрительного зала падает человек.Он гибнет сам и убивает того, на кого столь неожиданно свалился.Гаупткомиссар уголовной полиции Еннервайн начинает расследование. Его бригаде необходимо выяснить, что же произошло.Нелепое самоубийство?Трагический и смешной несчастный случай?Или двойное убийство?Пресса изощряется в черном юморе, прежде скучавшие местные жители теперь смакуют детали происшествия за кружкой пива.
Приморский край, почти наши дни. Во время крещенских купаний жители деревни находят труп местного художника. Праздник испорчен, а милиция убеждена, что неудачливый служитель искусств покончил с собой. Однако видимых причин для этого нет: он был не стар, вполне доволен жизнью и полон творческих планов. Имел место несчастный случай? Или смерть художника оказалась кому-то выгодна? За расследование берется лучший друг погибшего, бывший моряк и молодой пенсионер Иван Ильич Осинников. Содержит нецензурную брань.
У бывшего агронома совхоза "Родник" С.А. Шаховского при загадочных обстоятельствах жестоко убиты сын, жена сына и ребенок. Шаховской обращается за помощью к частному детективу Н.Ф. Трубникову. Расследование убийства семьи фермера привело Трубникова к трагическому концу.
В подмосковном поселке "Серебристая Чаща" случилась трагедия. В одной многодетной семье засудили мужа за убийство жены. Через некоторое время мужчину выпустили из тюрьмы. Автор с позиции стороннего наблюдателя рассказывает свою версию событий, пытается найти виновного в убийстве женщины и дает свое объяснение тому, что произошло.
На новом месте всегда трудно освоиться. Приходиться привыкать к соседям, заводить новых друзей и отпускать старых. Приходится отпускать знакомые места, а вместе с ними и старых друзей. Нат Эймон, приехавший в новую школу, знакомится с компанией юных авантюристов, а через несколько дней после его приезда в школе происходит убийство. Краски сгущаются, и вот ещё недавние незнакомцы становятся лучшими друзьями и коллегами по расследованию этого странного и до омерзения классического преступления. Это первая повесть из цикла "Дом на распутье".
Ольге Андросовой неожиданно приходит письмо с завещанием. Согласно завещанию, она получила огромное наследство. Её просят приехать, чтобы обсудить детали. Ольге кажется это всё странным, потому что наследство оставил ей брат мужа. Муж умер несколько лет назад, родственников у него не было. Ольга идёт к следователю Анне Павловне Третьяковой. Она начинает вести это дело…
Биржевой брокер Вигго Даринг в связи с очередным мировым кризисом теряет на сделках деньги клиентов и хочет скрыться из Лондона куда-нибудь на окраину страны, где можно купить дом, овец и тихо переждать все напасти и невзгоды, мило попивая вино, покуривая любимую сигару и гуляя по холмам. Но не тут то было. Домик, который он купил по дешевке, оказывается вовлечен в непонятную авантюру. Брокеру начинает казаться, что за ним следят, он подозревает своих слуг и соседку.
Окрестности городка Конкарно в Бретани издавна любимы художественной богемой, – еще бы, ведь там когда-то жили и творили великие импрессионисты…Но на этот раз кто-то использовал искусство совсем иного рода, – искусство убивать и оставаться незамеченным.Кому же помешал безобидный старичок Пьер-Луи Пеннек, любимец останавливавшихся в его отеле «Сентраль» парижских знаменитостей? И ведь это убийство – лишь первое, за ним следует другое, на первый взгляд – столь же немотивированное…Вечно недовольный жизнью комиссар Жорж Дюпен, переведенный в «глухую провинциальную дыру» из Парижа, начинает расследование – и скоро понимает: на самом деле, в маленьком бретонском городке кипят такие страсти и царят такие нравы, что и в столице нечасто встретишь подобное…
Вот она, настоящая Бавария: изумрудные луга, высокие горы, упитанные коровы, преуспевающие молочные хозяйства. Здесь все счастливы и довольны жизнью, и даже полицейского комиссара Клуфтингера больше всего заботят затейливые немецкие блюда, которые отлично готовит его супруга, и игра на барабане в деревенском оркестре. Но однажды прямо к неторопливому семейному ужину комиссара подоспело известие о загадочной гибели работника большого молокозавода. Кто же решился нарушить баварскую идиллию? Комиссар начинает расследование и скоро понимает: стандартные методы здесь не подходят.