Убийца - [11]

Откручиваю крышку канистры и поливаю тело. Выливаю все до дна. Закручиваю крышку обратно и ставлю канистру на пол. Улыбаюсь. Достаю телефон и фотографирую тело для собственной коллекции, которую когда-нибудь увидит Алексис.

Кладу телефон обратно и достаю коробок спичек. Поджигаю одну и кидаю на пол. Лужа крови мгновенно загорается, а затем и тело. Это вызывает у меня восторг. Я бы хотел наблюдать за этим вечно и чувствовать, как ускользает чужая жизнь из моих рук. Я бы мог писать книги об этих потрясающих моментах и о моментах, когда буду слизывать её же кровь с её тела.

Ох, Алексис, я скучаю за тобой.

Наклоняюсь, подняв канистру и иду к машине. Достаю из кармана кожаные перчатки. Одеваю, а затем беру телефон Кендрика, оставленный им в моей машине. Разбиваю экран, а затем достаю сим-карту, расплавив её огнем от спички.

Кидаю телефон в сторону его тела и снимаю перчатки, положив их обратно в карман. Обхожу машину и сажусь за руль, закрыв дверь. Нажимаю на газ и оглядываясь по сторонам, медленно выезжаю на дорогу, оставшись незамеченным, как и всегда.

Flashback

9 лет назад

— Эй, тебе пора в школу! — слышу я голос своей новой мамы, которую ненавижу уже вторую неделю. Вторую неделю с того момента, когда она начала выпивать вместе с моим новым отцом. Его зовут Генри и, если он скажет, чтобы я сходил в магазин — я должен в него идти, или он снова будет наказывать меня своим ремнем.

Она не дожидается моей реакции и выходит из комнаты, затерявшись где-то в темноте длинного коридора. Я откидываю одеяло в сторону и ступаю ногами на прохладный деревянный пол. Рядом на стуле висит моя ежедневная одежда, которая состоит из серых брюк, протертых на коленях и белой рубашки, которую мне подарили на рождество в приюте. Кеды мне купил Генри, как только они с Розой усыновили меня, а было это чуть больше года назад. Можете представить в каком они состоянии сейчас?

Я тянусь за рубашкой в тот момент, когда в комнату возвращается Роза, со стаканом холодного молока и белым хлебом. Скорее всего это все, что я съем за сегодняшний день. Возможно, мне придется просить милостыню возле булочной или танцевать для прохожих чтобы мне было чем прокормиться вечером.

Ни Роза, ни Генри не знают об этом, иначе бы всыпали мне.

Надеваю рубашку и тянусь к брюкам. Немного помятые, с малым слоем грязи, которые не выстирывали еще с прошлой недели. За кедами я перестал следить еще в тот момент, когда у одноклассников появилась привычка не только избивать меня, но и топтаться по моим ногам.

С жадностью откусываю кусок хлеба и отпиваю холодного молока. Чувствую, как оно проходит по горлу и где-то в районе грудной клетки. Отпиваю снова, пытаясь остудить его в своей полости рта и закусываю хлебом. Уплетаю все это за пару минут.

Розу не волнует, что до первого урока осталось меньше двадцати минут. Она проснулась так рано лишь для того, чтобы послать Генри к открытию магазина и по его возвращению почувствовать у себя во рту ту жидкость, которая покроет её головную боль.

Возможно, именно поэтому я стараюсь не попадаться ей на глаза с самого утра.

Направляюсь в ванную комнату и быстро умываюсь прохладной водой, почистив зубы зубным порошком. Слышу, как возвращается Генри и ловлю момент для того, чтобы незаметно проскользнуть к двери.

Зря надеюсь.

— Куда-то собрался? — интересуется он, схватив меня за ухо.

— В школу, — мямлю я.

Генри, будто одумавшись, что сегодня будний день, отпускает мое ухо и дает мне подзатыльника, крича в след:

— С плохими оценками лучше домой не возвращайся!

На удивление моей непутевой жизни, если это можно было назвать именно так, я учился хорошо, наверное, потому, что старался большую часть времени проводить в школе, а не дома. Школа стала моим домом, но у счастливой монеты всегда была обратная сторона — одноклассники.

Я был новеньким. Новеньких не любили. Батанов, которым я стал — тоже. Но еще больше не любили, когда кто-то из таких как я, хоть раз пытались взглянуть в сторону Алексис Холт.

Девочка с длинными русыми волосами и голубыми глазами. Она всегда громко смеялась и была одета в самые красивые платья.

Но нравилась она мне не только поэтому.

Она была моим личным ангелом хранителем в те нелегкие времена моего детства.

Чуть не опоздав на первый урок, присаживаюсь на последнюю парту, где мне и место, по мнению мужской половины класса. Кладу потрепанную тетрадь на парту и понимаю, что мне нужна новая, так как эта закончилась и я дописывал последнюю тему на самой обложке.

Учительница что-то начинает читать, но я не вслушиваюсь, так как все мое внимание на ней.

Сегодня она сидит на две парты ближе ко мне и как всегда, что было ее привычкой, закручивает очередной локон волос на указательный палец. Она тоже не заинтересована учебой, и поэтому поворачивает голову в мою сторону, только жаль, что смотрит не на меня, а на Сэма, её лучшего друга с самого детства.

Обычно у девчонок в лучших друзьях подруги, но не в случае Алексис Холт.

Её лучшим и единственным другом всегда был Сэм. Сэм здесь, Сэм там. Сэм не отходит от нее ни на шаг, и Сэм любит подловить меня со своими дружками возле школы, предупреждая каждый раз о том, чтобы я перестал смотреть в сторону Алексис.