Убийца. Пьесы - [18]
Пауза
ОН. Вечером, пока ты спала, я прошел по городу. Знаешь, странно, я увидел Рим совсем не таким, каким я его представлял. Не сегодняшний европейский город. Или Рим Феллини. Виа Венето, «Сладкая жизнь» дама в платье купаются в фонтане Треви – все это мимо. Или Рим времен империи. Маньяк Калигула со своим конем-сенатором. Нет, я увидел совсем другой Рим. Я увидел город, каким он был в средние века, когда столица переместилась в Константинополь. Брошенный город. Форум зарос травой. В Колизее пасут коз. А в Пантеон заходят, чтобы спрятаться от дождя или справить нужду. Вот таким я увидел Рим сегодня… Несколько столетий здесь жило всего около десяти тысяч человек. Как в моем родном поселке. Или как в Джефферсоне у Фолкнера.
Она подносит пульт к уху
ОНА. Алло. Это я.
ОН. Что ты делаешь? С ума сошла?
ОНА (прикрывает пульт рукой). Не мешай. Видишь, я говорю по телефону. (В пульт.) Алло, ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.
ОН. Это пульт от телевизора.
ОНА. Я хочу, чтобы ты убил моего мужа.
ОН. Хватит уже.
ОНА. Сегодня. У него встреча с читателями в книжном магазине. В восемь.
ОН. Перестань!
ОНА. Ты можешь незаметно подойти к нему в толпе и сделать ему укол с ядом. Он ничего не почувствует. Врачи потом скажут, что у него был сердечный приступ.
ОН. Это не смешно.
Он вскакивает и подбегает к ней
ОН. Отдай пульт
ОНА. Если ты это сделаешь, я приду к тебе и буду с тобой всю жизнь. Да, я наконец решилась.
ОН. Отдай пульт.
Он отнимает у нее пульт. Смотрит на него
ОН. Это пульт от телевизора.
ОНА. Тогда тебе нечего бояться.
ОН. Ты больная.
ОНА. А ты покойник.
ОН. Ничего не будет. Никого нет. Не будет никакого шприца с ядом.
ОНА. Тогда ничего не бойся, иди на свою встречу с читателями и сдохни там от сердечного приступа.
ОН. Я не сдохну.
ОНА. Сдохнешь. Это покажут в новостях. Хелен будет счастлива. Прославишься наконец-то.
ОН. Я знаю, что ты делаешь. Ведьма.
ОНА. Ты мне надоел.
Он нажимает на кнопки пульта. Подносит его к уху
ОН. Алло. Все отменяется. Вы слышите. Она велела передать, что все отменяется.
ОНА. Ты не знаешь его номера.
ОН. Нет никакого номера! Это пульт от телевизора!
ОНА. Я с тобой не спорю. Пульт – значит, пульт.
ОН. Что ты хочешь?
ОНА. От тебя – ничего.
ОН. Подожди. Давай поговорим. В последний раз.
ОНА. Последний раз был в Берлине.
ОН. Нет. Подожди. Давай попробуем разобраться. Что ты хочешь?
ОНА. Я хочу уйти от тебя.
ОН. Хорошо.
ОНА. И я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
ОН. Хорошо.
ОНА. Не звонил. Не писал писем. Не преследовал меня.
ОН. Хорошо.
ОНА. И маме чтобы тоже не звонил.
ОН. Хорошо.
ОНА. Увидишь меня на улице – перейдешь на другую сторону.
ОН. Хорошо.
Пауза
ОН. Насчет квартиры…
ОНА. В задницу ее себе засунь.
ОН. Хорошо
Он подает ей пульт
ОН. Позвони ему
Она берет пульт
ОНА. Боишься?
ОН. Боюсь.
ОНА. Правильно
Она нажимает на кнопки пульта
ОНА. Все отменяется. Пусть живет. Я иду к тебе
Она бросает пульт на кровать
ОН. Куда ты пойдешь?
ОНА. Не твое дело.
ОН. Нет, серьезно! Я беспокоюсь за тебя!
ОНА. Мы не будем это обсуждать
ОН. Давай я тебя провожу.
ОНА. Нет.
Она берет сумку и выходит из номера
Он стоит перед дверью
Потом поворачивается и начинает ходить по номеру взад и вперед.
Потом садится за ноутбук
ОН. Уильям Фолкнер родился 25 сентября 1897 года в Нью-Олбани, штат Миссисипи.
Он стучит по клавиатуре
КОНЕЦ.
«Z*****»
Действующие лица:
Мужчина 1
Мужчина 2
1
Помещение без окон. Стол, два стула, под столом – корзина для мусора. За столом сидит Мужчина 1. Входит Мужчина 2. В руках у него видеокамера на штативе. Он устанавливает видеокамеру напротив Мужчины 1. Достает из кармана кассету, заряжает ее в камеру, включает. Садится напротив Мужчины 1 и смотрит на него. Несколько секунд проходит в молчании.
Мужчина 1. Можно уже говорить?
Мужчина 2 чуть заметно улыбается и пожимает плечами.
Мужчина 1. Начну тогда, если вы не возражаете.
Мужчина 2 делает приглашающий жест рукой.
Мужчина 1. «Z» – это я.
Пауза.
Мужчина 1. Вы первый человек, который об этом узнал. Я хранил эту тайну двадцать лет. Настало время выйти, так сказать, на свет божий. Да. Двадцать долбанных лет.
Пауза.
Мужчина 1.Если вы не будете меня подгонять, я все вам расскажу.
Пауза. Мужчина 1 собирается с мыслями.
Мужчина 1. Проект «Z» начался в 1994 году в Праге. В Праге, да. Это сейчас Прага – открыточка для туриста. А в те годы это было довольно такое мрачное место. Город только что пережил длительную оккупацию. Люди еще не привыкли к улицам без патрулей. Экономика была в полной заднице. Днем на улицах толпились нищие, с наступлением ночи все нищие превращались в грабителей. Но по сравнению с тем, что в те годы происходило в России… Тогда ведь многие бежали – в Европу, в Америку, в Израиль.
Мы с женой тогда жили в Малой стране, снимали небольшую мастерскую на первом этаже. По договору мы не имели права там ночевать, поэтому у нас не было кроватей. Только матрац, который мы скатывали в трубочку и хранили в шкафу.
Мы оба были художники. Думали, вырвемся из совка, будем выставляться, ездить по миру. Ага, щас, выставляться…
Мы делали и продавали мебель. Обычные деревянные табуретки и стулья. Стоили наши поделки копейки, и их один черт никто не покупал. Мы едва сводили концы с концами. Но бежать нам было некуда. Позади была Россия, в которой все горело и рушилось. А впереди – Европа, в которой мы никому не были нужны. Мы были в отчаянии. Выплата ренты каждый месяц дочиста опустошала наши скудные запасы. Нам не удавалось скопить хотя бы чуть-чуть денег на новую одежду. Ходили как бродяги в лохмотьях. Жрали черт те что, только что не с помойки.
В сборник вошли пьесы, написанные в 2005—2019 годах. Практически все пьесы, представленные в сборнике, были поставлены на сцене в России и за рубежом.
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
Занимательность, живость письма и остроумие не совсем те свойства, которых мы по умолчанию ждём от книги, озаглавленной «Букварь». Была бы доходчивой и полезной, и на том спасибо. Однако «Букварь сценариста» Александра Молчанова — редкое исключение из этого правила: внятный, удобный и по-хорошему утилитарный, он в то же время послужит изумительно приятным, остроумным и увлекательным чтением, в том числе для тех, кто даже в самых честолюбивых мечтах не видит себя в роли сценариста, пружинисто шагающего по красной ковровой дорожке навстречу заслуженной награде.Книга Александра Молчанова — удобный самоучитель по сочинению сценариев для тех, кому это нужно, и увлекательная анатомия кино для всех остальных.
Страшные девяностые закончились, но поделены еще не все деньги и сферы влияния. В городе идет жестокая борьба за власть, в которую оказывается вовлечен молодой писатель. Победит ли тот, кто сумеет заставить его сказать правильные слова? Что важнее для него самого – принять сторону сильного и потерять себя либо пойти против всех, выбрав собственный путь? Писателю придется решать, что для него важнее – новая книга или новая жизнь.
5 февраля 1971-го года. Москва. Ваганьковское кладбище. Возле одной из могил собираются люди в строгих серых костюмах. Они ставят рядом с оградой шесть фотографий в рамках, раскладывают перед ними цветы, зажигают свечи.– Васильев, Стариков, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов….Напротив кладбища останавливается машина. Опускается боковое стекло. Кто-то фотографирует людей на кладбище. Один из них оглянулся и заметил машину.– Они здесь, быстро, уходим!
1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.