Горюнов небрежно бросил черную кожаную папку на стол.
— Есть несколько любопытных фактов.
— Выкладывай, не томи душу. — Настроение у Михайлова тоже было приподнятое. Бассейн подействовал на него взбадривающе.
Горюнов с важностью сел за свой стол.
— Во-первых, я выяснил причину смерти жены Кравченко — Лаймы.
Горюнов демонстративно выдержал паузу.
— Что бы вы думали? — вскинул он, бахвалясь, брови. — Она повесилась.
— Повесилась? — чуть ли не одновременно вскрикнули Михайлов и Семенов.
— И как утверждают соседи: на почве ревности.
— Вот это да! — не удержался, чтобы не присвистнуть, Семенов. Он присоединял шнур к электрочайнику. Пора было побаловаться чайком.
— И как вы думаете, к кому? — Горюнов обвел присутствующих таинственным взглядом.
— К Ракитиной! — почти выкрикнул Семенов.
— Вы абсолютно правы, коллега. К той самой Ракитиной, которая обнаружила своего дружка Кравченко убитым в собственной квартире. Не интересно ли? Недостающее звено. Круг замыкается, — торжественно закончил Горюнов.
Наступила пауза.
— А во-вторых? — спросил вдруг Михайлов так безразлично, будто новость совсем не произвела на него впечатления.
— Что — во-вторых? — удивленно посмотрел на него Горюнов.
— Ты сказал «во-первых», скажи теперь, что «во-вторых», — объяснил мысль Михайлова Семенов. Он уже распечатывал пачку индийского чая.
— А во-вторых и в-третьих, уже не так интересно. Мы вчера, как я говорил, дали телеграмму матери Кравченко Будем надеяться, что она сегодня приедет. И еще. Соседи сказали, что Ракитина после смерти Лаймы Кравченко в квартире своего любовничка больше не появлялась. Он, наверное, просто прогнал её.
— Или порвал с ней все отношения, — предположил Михайлов.
— А может, они затаились и ждали… Ждали, пока всё перемелется? Может, это они Лайму вдвоем — а? — Горюнов будто впал в детство.
— Ты слишком много читаешь детективов, — сказал Михайлов. — Но эту версию мы тоже не можем отбрасывать. У нас случайно нет фотографии Ракитиной? — посмотрел он на Горюнова.
— Откуда? — развел тот руками.
— Тогда дуй на её работу и по любому разыщи мне её фото. Заодно расспроси у сослуживцев, что она за человек, может, где зацепимся. А я займусь Лаймой Кравченко.
— Может, у самой Ракитиной взять фотографию? — спросил Горюнов.
— Пусть она пока не знает, что мы ею заинтересовались. Да и вряд ли это её рук дело. Я что-то сомневаюсь.
— Тогда я пошел?
— Иди. Связь, как обычно. И вечером встречаемся.
— Хорошо, — сказал Горюнов и, подгоняемый любопытством, выскочил.
Михайлов направился к начальнику следственного отдела. Увидев Михайлова, он поднялся из-за стола и пошел ему навстречу.
— Николай Николаевич, милости просим. Извините, что никак не мог встретиться с вами: сами понимаете, текучка. И за вчерашнее тоже. Каюсь. Вы что-то хотели? — сразу перешел к делу Кольцов.
— Да вот с этим происшествием, с Кравченко. Его жена не так давно покончила с собой. Где-то месяц — полтора назад. Я бы хотел посмотреть материалы. Они в архиве?
— В архиве? — усмехнулся Кольцов. — Да там у нас давно нет места, до самого потолка все завалено, накопилось. Интересующие вас материалы этого года у меня в шкафу. Вы случайно не знаете номер отказного или хотя бы КУП?
— К сожалению, — сказал Михайлов.
— Тогда подождите секунду, я скажу Любе, она разузнает.
Он вышел из кабинета и через минуту вернулся.
— Сейчас Люба прогонит всё по компьютеру и даст знать. Чаю не хотите?
— Да нет, спасибо, я только-только позавтракал. Как там у нас дела с розыском машины, которую догоняли гаишники?
— Объявился вчера вечером владелец. По всем приметам машина была угнана у него. Кстати, неподалеку от дома того самого Кравченко. Буквально через дорогу.
— Выходит, эти два события, как я и предполагал, связаны? — произнес Михайлов.
— Окончательно мы ничего сказать пока не можем, машина ведь не найдена. Вот если мы её обнаружим, а в ней еще и окажется что-нибудь связанное с этим делом, тогда все и прояснится.
— А если предположить? Тогда получается, что у Кравченко все-таки был кто-то, если и Скачко, и Бутенков видели за рулем женщину?
— Но они могли её видеть и потом, а убийство совершить совсем другой человек.
— Могло быть и так.
Кольцов не сдержался и спросил:
— Как вам наши ребята?
— Боевые. Штаны почем зря не протирают, в кабинете не отсиживаются.
— Эх, нам бы побольше свободы, а то порой так руки связаны… Да и техника: разве на такой гоняться за преступниками?
— Ну это не только ваша проблема, — сказал, чтобы только поддержать разговор Михайлов, — У нас не лучше вашего.
Тут в кабинет заглянула невысокая миловидная девушка в сером костюме. Увидев Михайлова, смутилась и замерла у двери.
— Лев Янович, вы спрашивали номер отказного по Кравченко Лайме?
— Спрашивал.
— Номер 3158,- совсем зарделась она.
— Спасибо, Любочка, — поднялся Кольцов и подошел к встроенному в стену шкафу. Девушка вышла. Открыв его, он оглядел снизу доверху лежавшие стопкой папки и, приподняв одну из них в середине, взглянул на номер.
— Вот оно. — Достал он тонкую серую папку. — Материала, как видите, немного. Дело, скорее всего, было ясное.
— Я возьму, если не возражаете, — попросил Михайлов Кольцова. — Ознакомлюсь.
