Убить судью - [12]
Я доел и пошел за чаем. Пепси продолжал смеяться. Я видел это издали, когда обходил то место, где упал Хот-Дог. Пепси смеялся и смотрел туда, где только что сидел я. Наверное, ему все равно — ушел я или остался... с ним рядом проживал жизнь какой-то его личный собеседник, и Пепси не скучал даже в одиночестве.
— Андрюша ему такой: я всегда пью красное! И ба-бах! — Пепси сделал резкий удар по воздуху. — О, прикольно, это ты где набрал?
Я разложил на столе блюдца с пироженками.
— Там, у кофейного аппарата. Смотри, вот такие не бери. — Я показал на пироженку, обсыпанную орехами. — Беспонтовая, я пока шел, попробовал, зря взял, на, попробуй, может, ты съешь.
Пепси засунул в рот мою надкусанную пироженку, сморщился. Пришла Наташа.
— Круто, перелом руки! И солнечный ожог живота! Хот-Дог сможет здесь жить бесплатно две недели! За счет отеля!
— О, пойдем тоже упадем!
— Нет, больше не прокатит! Такие наглые! Я сказала: не заплатите, мы в суд подадим, какого хрена натирать пол перед ужином! Он не читает ваши нелепые надписи! Где надпись по-русски, что здесь скользко?! Всё, как и в футболе, такое же отношение!
Надо же, неудачникам всегда везет, это такая по жизни у них компенсация, упал — живи в отеле бесплатно, наркоман — не служишь в армии, Пепси и Хот-Дог поэтому проскочили... так, опять я эту армию вспомнил... не вспоминать, лишь бы не вспоминать... точно... в последний раз я вспомнил ее, когда устраивался на атомную станцию, я думал, меня возьмут, просто возьмут на входе документы проверять, а они так посмотрели на меня, прочитали личное дело и сказали: «У вас такой опыт — вы должны к нам поступить снайпером!» Я пришел домой и вспомнил, вспомнил весь свой опыт... я тогда, это было в сентябре... все пошли в школу тогда... я стоял и смотрел в окно, как дети идут в школу... родителей не было, сестры ушли в колледж... я закрыл форточку, включил газ и лег на диван... закрыл глаза... мама разбудила меня... я открыл глаза и подумал, наверное, она не пережила, что я покончил с собой, и мы встретились... но мама сказала, что ужинать придется бутербродами, потому что авария — газ во всем городе отключили... не знаю, что было правдой, иногда мне кажется, что я живу, но это не жизнь, то, что я проживаю... видимо, тогда я все-таки задохнулся, а все, что сейчас вокруг, — это и есть тот свет, для меня он такой... нет, это, конечно, наверняка не так... не могут же все мои друзья быть здесь со мной! Тем более Хот-Дог сломал руку! Хорошо, что все плохое я так быстро забываю, лишь бы случайно не вспомнить!
— Что? — Наташа и Пепси не ели и смотрели на меня.
— Ты сейчас зачем это все нам рассказал?
— Что рассказал? — Я понял, моя внутренняя речь, то, что я думал, что произношу про себя, оказывается, кое-что пробивается и вовне.
— Пробивается... ты обращай внимание, ладно? — Пепси долил пепси в стакан, встал и пошел наливать кофе.
— Зачем Хот-Догу вторая неделя?
— Вдруг мы не успеем! Он закончит, и мало ли что...
Наташа, кстати, как-то особо не парилась по поводу, как мы все здесь провернем... я думаю... стоп... подумаю об этом наедине, вдруг я сейчас говорю вслух... подумаю наедине, если не забуду...
— Ты подумай, мы можем реально тут зависнуть, а может, и не понадобится вторая неделя...
— Я подумаю, наедине...
— Подумай-подумай!
— Круто, там столько всего, смотри, на, бери... — Пепси поставил перед Наташей большую тарелку. — Это фрукты в карамели!
— О! Супер! Это я люблю... — Наташа откусила, встала и пошла сама выбирать себе сладости.
— Давай гони, эти все только их и берут! — Пепси улыбался всем своим набитым ртом. — Пироженки один ты набрал!
— Я ж не знал, первый день, сегодня разведка...
— А завтра бой!..
Не вспоминать про армию, не вспоминать... так...
— Наташа сказала, может, придется зависнуть и на вторую неделю...
— Да ну — мочканем по-быстрому и свалим! Что тут делать? Или как?!
— Тебе тут не нравится?
— Нормально... Надо взять Хот-Догу в номер что-нибудь... Я пойду наберу... — Пепси достал из кармана куртки кулек с надписью «Звездный», фирменный кулек нашего супермаркета, и пошел за добычей. Я остался один.
Наташа наверняка, раз крышует ее ФСБ, как-то дала им сигнал о нашем путешествии... даже стопудово, она и так стучит им про нас, про друзей, наш город закрытый, это необходимо — быть в курсе всего... наверняка Наташа доносит... но раз выпустили, значит, нам как бы помогает... наше государство как бы не против, наверное, о, если так — круто, я давно мечтал помогать нашему государству, но чтоб оно было в курсе об этом... я даже мечтал стать разведчиком... я бы даже, может, и записался бы в ФСБ, но я помнил слова нашего президента, он в какой-то телевизионной программе вспоминал о начале своей карьеры в КГБ, он тоже пошел записываться, а ему сказали: мы такая организация, куда нельзя записаться, — придет время, и мы вас запишем... сами... может, и мое время на подходе?
Пепси набрал полный кулек еды, и мы пошли к выходу.
— Опа! — Пепси уставился на объявление рядом с дверью: «Убедительная просьба еду из ресторана не выносить!» — Главное, по-русски написали!
Екатеринбургские драматурги братья Пресняковы впервые по-настоящему прославились в 2002 году своей пьесой «Терроризм», премьера которой совпала с захватом заложников на «Норд-Осте». Несмотря на столь мрачный подтекст, пьеса повествует отнюдь не о терактах и гибели невинных людей, а преимущественно о терроризме бытовом; Пресняковых интересует террор в душе человека. Мать терроризирует сына, внук – бабушку, бабушка – соседей. Начальник тиранит подчиненных, те в свою очередь отыгрываются дома... К концу пьесы насилие, заявленное как объект исследования, становится все более очевидным средством выразительности...В августе 2002 г.
Творческий дуэт драматургов братьев Пресняковых (старший – Олег и младший – Владимир) приобрел широчайшую известность не только в России, но и за ее пределами. Братья начинали в родном для них Екатеринбурге, где в 1998 году вместе создали при УрГУ Театр имени Кристины Орбакайте, где представляли свои ранние пьесы в собственной режиссуре. Впоследствии Пресняковы покорили Москву – их пьесы с успехом шли в Театре п/р. Олега Табакова, МХАТ им. А. П. Чехова. Пик славы драматургов пришелся на период их творческого союза с режиссером Кириллом Серебренниковым.
УДК 821.161.1-2 ББК 84(2Poc=Рус)6-6 П73 Оформление обложки дизайн-студии «Дикобраз» Пресняков, В. Паб: пьесы / Братья Пресняковы. — М.: ACT: Астрель, 2008. — 254[2], с. ISBN 978-5-17-053954-3 (ACT) ISBN 978-5-271-21074-7 (Астрель) ISBN 978-985-16-6133-2 Пьесы братьев Пресняковых успешно идут во многих странах мира. Они — авторы сценария культового фильма «Изображая жертву». Все три пьесы сборника «Паб» ставились, но ни разу еще не издавались в России. Мы где-то читали о том, как потоп омывает грешную землю.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.