Убить судью - [10]

— А ю ноуз хау ит маст ворк? — А Мужред-то владел английским не лучше Пепси!

— Ну, это, он, короче, может, видимо, хочет нам показать, как надо стрелять!

— Не надо! — Хот-Дог натянул тетиву. Его первая стрела полетела в сторону теннисного корта.

— Ноу, ноу, ноу! — Мужред забеспокоился за свое рабочее место и стал стонать и махать руками. Он вынес себе лук и начал показывать, как надо с ним управляться. Нам было неинтересно — всегда до всего мы привыкли доходить сами, без подсказок, тем более турецких!

— Донт сэй ю лов ми, донт сэй ю нид ми, донт сэй ю вонт ми — итс андестуд! Донт тел ю хэпи, ай ноу ит кэнт би, кос итс ноу гуд! Ноу гуд, Хот-Дог! — Пепси просто тараторил на английском, и Хот-Дог его понимал, потому что это опять была песня «Депеш мод».

— Я как умею, она выскользнула, не ссы, Мужред, ложись, засылаю! — На этот раз стрела Хот-Дога полетела в сторону мишени, но до мишени не долетела.

— Тетиву натягивай до конца, смотри. — Стрела Пепси полетела точно в мишень, воткнулась, я захлопал, Хот-Дог сплюнул, кинул лук на землю. — Все валим отсюда. — Он не чувствовал себя проигравшим, просто он смотрел в сторону корта, откуда, выкрикивая какие-то резкие немецкие слова, шел старичок в белой футболке, кепочке и шортиках. Мы сообразили, что лучше будет затеряться в толпе загорающих у моря, и так и сделали.

У моря было много мошек и пауков. Приходилось постоянно стряхивать с себя насекомых. Ни одного лысого на пляже.

— Это от сырости тут полно всего. — Хот-Дог сложил куртку на песок и остановился. У нас не было плавок, таких, в которых можно было плавать на людях... мы вообще не похожи были на людей, которые приехали к морю. У нас были куртки... такие теплые... для холодного дождя... Хот-Дог огляделся, поднял куртку с песка, оделся.

— Погнали к бассейну, тут нас заедят! — Море не понравилось и Пепси, и, конечно, по той же самой причине, что и Хот-Догу, — мы не вписывались в яркую картинку отдыха и релакса, даже чисто внешне. И у бассейна не было лысого. Были в основном молодые парни и взрослые женщины, были пожилые, и все — иностранцы, русской речи мы не слышали, английской тоже.

— Это немцы, я видел по телевизору, что немцы отдыхают в Турции очень много, и это немцы... да, турки первые, кто стал помогать им после войны, они отстроили всю Германию... никто не хотел помогать бывшим фашистам, кроме турок, а сейчас бывшие фашисты помогают туркам, тут сейчас никто не хочет отдыхать, даже русские... — Пепси разглядывал парочку, белобрысую женщину с ребенком. Женщина тянулась к ребенку, кидала ему надувной мяч, и при каждом броске ее огромные груди напрягались и вдавливались в купальник всей своей фактурой. Это было очень эротично и естественно. Не так, как в фильмах или на порносайтах. Очень естественно... как-то негрязно и непостановочно... мы все залюбовались.

— Позагораем здесь... — Я прилег на шезлонг. Пепси подтащил зонтик и прилег рядом.

Хот-Дог решил опять снять куртку. Женщина почувствовала наши взгляды, подняла голову и помахала нам рукой... мы отвернулись. Никто из нас не ожидал такой открытости европейского сознания. Мы предполагали, что уместнее было бы накричать на нас или уйти в сторону, а она помахала нам и опять принялась играть с ребенком... то есть и махание это было не признаком разврата или внимания к нам, просто открытость ко всему, что есть... без какого-либо намека на что-то личное... Разделись и мы. Только верх. Трое парней с голым верхом и в штанах. Так мы решили полежать. Закрыли глаза. Я понял, что такое отдых. Да, отдыхать действительно можно — ни о чем не думать, никуда не спешить... к этому даже можно привыкнуть...

— Все женщины на земле проститутки! Исключение, конечно, три женщины — наши матери, а так — все! Да ведь? — Понятно, куда клонил Хот-Дог.

— Я тебе больше скажу — ты прав, и исключений нет! — Я с большим трудом сквозь сон подключился к диалогу, чтобы он совсем не забычил.

— Да? Моя мама не такая...

— То есть ты бы хотел жену, как твоя мама?

— Не дай бог!

— Ну, а что тогда так заступаешься за нее?

— Она все равно хорошая, и потом мама же!

— Нет, ты если начал размышлять о бытии, ты, пожалуйста, будь до конца откровенен! Не делай исключений и смирись! Жизнь уже такая, какой ты ее застал... и ты всего лишь турист, у тебя есть какое-то время, ты здесь, но это не навсегда, и не надо переделывать то, что всегда было и всегда будет. Женщины это женщины, такой у них характер... у всех... что поделать...

— Меняй ориентацию, если не устраивает! — Ого! Пепси заставил меня совсем проснуться!

— Сами меняйте! — Хот-Дог потерялся в обилии мыслей и заснул.

Наташа нас нашла и разбудила. И очень даже вовремя — ужин. Наши животы сгорели, но было пока не больно. Ожог должен был проявиться ночью, а пока наступил вечер, и мы пошли на ужин в ресторан, где были накрыты столы для отдыхающих в отеле.

— Олл инклюзив, прикольно. — Хот-Дог ходил с тарелкой от одного стола к другому. Он не мог не остановиться и не положить чего-нибудь из блюда с едой. У него получился забавный фьюжн — в салат из огурцов с йогуртом он наложил арахисовой халвы и тушеные баклажаны.