Убит по собственному желанию - [9]
— Он же не виноват был… — начала мать.
— Ага, сосед его сам себе морду набил, а Коля просто рядом проходил. Скажи спасибо, что он заяву забрал, а то бы твой Коля срок схлопотал бы еще тогда, в январе.
— Так кто ткнул ножом в шею твою сестру, Ольга Васильевна? — снова спросил Колодников.
— Не знаю, — снова всхлипнула Ольга. — Не видела.
Теперь взорвался уже Косарев.
— О, господи! Ольга Васильевна, вы понимаете, что мы это все равно узнаем?! Кроме вас за столом было еще четверо! Кто-то да скажет, хотя бы эта ваша соседка.
Но та упрямо качала головой.
— Не знаю…
— Ладно. Тогда вы считаетесь первой подозреваемой, — решил Косарев. — Андрей, забирай ее в отдел, пусть посидит в обезьяннике, подумает о своей грешной жизни. А пока поищите ее сынков. Не зря они сквозанули отсюда так быстро. Кстати, а что эта соседка? Как ее…
— Елена, — напомнил Колодников
— И что, её допросили?
— Нет, её нет дома.
— Точно нет?
— Муж ее дверь открывал, матерился. Говорит, давно ее не видел.
— Ага, — подтвердил Рыжов, — есть такое дело. Баба молодая, двадцать пять всего, но запойная. Он ее уже и бил, и в квартире запирал, так она в окно вылезла и по газовой трубе ушла в соседнюю квартиру.
— Она с ними как раз третий день и квасила, — подтвердил Колодников. — А мужик, как дурак, сидел все это время с двумя детьми.
— Почему как, — хмыкнул Косарев, — просто дурак. Так кто, вы думаете, из них тетку завалил?
— Из братовьёв кто-то, — сказал Рыжов. — Они все тут борзые.
— Значит — ищите братьев. Все понятно?
— Да ясно все! — Отмахнулся Колодников.
Косареву интонация подчиненного не очень понравилась.
— Андрюша, когда ты будешь моим начальником, вот тогда будешь отвечать мне таким тоном. А пока твой номер шестнадцатый. Ты все понял?
— Так точно!
— Ну-ну. Вот завтра в три часа утра пятнадцать минут я отбываю с Ниночкой в Крым. И вот эти две недели — командуй операми как хочешь! А пока будь добр, выбирай выражения и интонацию. Все, я уехал. Пока.
Глава 3
В это же самое время Иван Михайлович Мазуров пробирался по окраинам города к частному домику, где он бывал уже не раз. Домик был так себе, типично кривовская халупа с двумя сквозными комнатами, одна из которых была еще и кухней, с низкими потолками. Зато на заборе было аршинными буквами написано: "ул. Платона Люпаева 142".
"А зачем Валька написала этот адрес? — Подумал майор. — Газет она не выписывает, писем ей вряд ли кто пишет. Дети все уже давно в могиле".
Не найдя решения этой задачи Мазуров толкнул калитку. Тут же затявкала собачонка, но она была на цепи, да и размеры ее не внушили розыскнику священного трепета. Заходить в дом ему не пришлось, нужный ему человек сидел на крылечке, наслаждаясь жизнью. Сам он был высок, до крайности худощав и чуть-чуть пьян. Сашка Краюшкин был ровесник Мазурову, но выглядел гораздо старше. Этому способствовала не только густая седина, но и три срока, полученных Краюшкиным за дела мало привлекательные.
— Здорово, Краюшкин, — поздоровался Мазуров. — Смотрю — хорошо ты живешь.
— Привет, Иван Михайлович. Присоединяйся, — благодушным тоном заметил тот.
Хорошему его настроению способствовала бутылка водки, стоящая рядом с ним, граненая рюмка, миска с дымящейся вареной картошкой да тарелочка малосольных огурцов. При виде этого изобилия Иван Михайлович чуть не подавился слюной. Он был не большой любитель выпить, но сейчас, в этот теплый, июньский день, это ему показалось очень даже в кайф.
— По какому поводу праздник, Сашка? Что у нас там на календаре? День Парижской коммуны, или сто лет граненому стакану?
— Праздников в календаре никаких нет, в душе надо иметь праздник.
— В душе?
— Да. День сегодня хороший, рыба хорошо поймалась. Продал хорошо, быстро, Вальке вон деньги отдал, долг. И себе на пузырь хватило.
В это время послышались шаркающие шаги, на крыльце показалась грузная старуха. Она приложила ладонь козырьком, но потом узнала гостя.
— О, Иван Михайлович пожаловал.
— Здравствуй, Валентина Егоровна. Как ваше здоровье?
Старуха отмахнулась.
— Ни к черту. Ревматизм замучил, особенно если к дождю. Вы за Сашкой что ли, пришли? Натворил что-то?
— Да нет. Спросить его надо кое о чем.
— А-а. А я думала, опять уедет мой квартирант в дальние края.
Сашка действительно был квартирантом Валентины. И муж, и все дети Валентины Спириной сгинули в тюрьме, но к ней время от времени прибивались на квартирование такие же, как и прежние родственники, бывшие уголовники.
— Да нет, поживет он еще, — обнадежил старуху Мазуров. — Ты, Сашка, сколько лет уже как откинулся?
— Три. И в зону больше не хочу.
— Молодец. На работу-то устраиваться не хочешь?
Краюшкин иронично хмыкнул.
— А кто меня куда возьмет? Только на морду глянут и от ворот поворот дают. Да я и рыбалкой больше заработаю.
Мазуров знал, что рыбу Сашка брал только запрещенными методами: сетями, острогой, но браконьерство было меньшим злом, чем прежние «заслуги» Краюшкина. Тогда он приступил к главным расспросам.
— Слушай, Краюшкин, это ведь ты в мае Воле ведро карасей от Касатика приносил?
Сашка как-то сразу насторожился.
— Кто сказал?
— Кто надо сказал. Так приносил или нет?
— Ну.
После долгого тюремного срока в город возвращается Анатолий Стрижов. Тот, кто отправил его в тюрьму к этому времени стал главным мафиози в городе. Так что Стриж не должен даже добраться до Города. Но ему везет, а еще у него находятся друзья.
Громкое дело — убийство известной телеведущей — расследуют уже знакомые читателю лихие парни из УГРО. Кто безжалостно расправился с журналисткой? Серийный маньяк или хладнокровный расчетливый убийца? А может быть, это расплата за бескомпромиссную позицию телеканала? Серия новых убийств молодых женщин окончательно запутывает следствие.Преступник расставляет хитроумные ловушки, пытаясь опередить сыщиков. И дело чести оперативников распутать клубок чудовищных преступлений.
В городе Кривове все давно устоялось. Есть своя власть, есть своя мафия. Вот только есть и обиженные им люди, а еще менты…Молодые годы сыщика Астафьева.
На охоте убиваю хозяина турбазы «Дубки». Все кажется простой случайностью. Но затем происходит еще серия убийств. Становится понятно, что убийца кто-то из охотников…
Столичный журналист возвращается на родину и попадает в жернова кримминальных разборок. Все перемалывается алмазными жерновами.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Астафьев и Ольга отправляются в Москву, в гости к Зубко. Но, им везет. Они впутываются в большие дела с участием золотых дел магнатов и чеченских боевиков.
Во время проезда президентского кортежа происходит расстрел экипажа ГИБДД. Астафьев расследуя это дело, вспоминает одно давнее преступление. Похоже, это отголоски того самого времени…