Убаюкать нож - [29]

Фолрэш выполнил мою просьбу.

– Значит, сегодня ночью мы бы все равно никуда не пошли, – сказал я.

– Да, – сказал Фолрэш. – Мы думали сделать это вечером, когда ты заснешь. Но ты не заснул.

– И вы знали, как взять меня, – произнес я. – Когда Орузоси назвал бы кодовое слово, я погрузился бы в транс. В воспоминания.

– И ты стал бы совершенно беспомощен! – гневно воскликнула Анша.

– Да, – тихо сказал Фолрэш.

– А потом вы бы бросили меня здесь, выпотрошенного и больше не нужного, – продолжал я задумчиво. – Ведь я с раной в ноге не смог бы двигаться быстро и сильно задерживал бы отряд…

Фолрэш и Орузоси обменялись одним коротким взглядом. Это было как вспышка, как ледяная игла, воткнутая в спину.

– Вы убили бы меня, – почти прошептал я. – И, рассказывая мне все то, что ты сказал мне вечером, – обратился я к Фолрэшу, – ты знал, что убиваешь меня.

– Я откладывал этот разговор, как мог, – ответил он спокойно. – Ты мне нравишься.

– Если бы нрунитане нашли тебя живым, они бы узнали, что мы с обеими Чашами уже на полпути к генератору, – произнес Орузоси таким тоном, словно это все объясняло.

И для них с Фолрэшем это объяснение действительно было достаточным.

– А ведь вас Двуликая не целовала по утрам в лобик, – пробормотал я.

– Есть такая вещь – органические поражения головного мозга, – усмехнулась Анша. – Тут уж целуй, не целуй, все равно ничего не получишь. Кстати, вот мне интересно, а как вы собирались поступить со мной?

– Ты должна была спать, – ответил Орузоси. – Фолрэш дал тебе лекарство. Но оно, видать, смешалось с той дрянью, которой тебя уже накачали, и не подействовало. А утром ты, возможно, взглянула бы на вещи иначе…

Анша только покачала головой – как и я, она не могла подобрать слов. Некоторое время мы все молчали. Я не мог поверить, что люди, с которыми я вместе дрался, мчался на изнемогающем мерге сквозь ночь, люди, с которыми я делил кров и еду, могли вот так относиться ко мне – хладнокровно и расчетливо. Как фермер относится к своим баранам – он, может, потреплет какого-то из них по загривку, любя и гордясь, но это никак не изменит его планов пожарить шашлык сегодня вечером. Я не мог поступить с Фолрэшем и Орузоси так же, как они хотели поступить со мной. В смысле, технически им было нечего противопоставить моему пулемету. Но я не мог заставить себя подняться к своему оружию.

– Ну, Катимаро – ладно… Он же родился здесь, – произнес я.

Орузоси пожал плечами:

– Если ты хотел меня оскорбить, тебе это не удалось. Весь план операции был разработан людьми, которые родились в Вельчера. Есть способы решения ситуаций. И они не зависят от того, кто и где родился.

– Но ты, Фолрэш… ты… Так не поступают с людьми, – закончил я.

– Так люди не поступают с людьми, – перебила меня Анша.

Наши мысли оказались удивительно созвучны. Она, так же как и я, вспоминала наш последний вечер в деревне нрунитан, когда мы с ней отказались от шашлыков из мяса Штуца, и то, что я сказал тогда, когда она пыталась увести меня от решетки. Я впервые подумал о том, что, если бы передо мной сейчас стояли гигантские тараканы, мне было бы легче.

– Да, но что делает нас людьми? – сказал я.

– Наши решения, – твердо сказала Анша.

И я принял решение.

– Подними инструменты, Орузоси, – сказал я. – Забирайте свою Чашу и уходите. Мы с Аншой пойдем к горам и вернемся домой.

– Отличный план, – кивнула Анша. – Я тебя выдам за пленного. Тут километров семьдесят, если по прямой. Правда, горы…

– А ты, Авенс, теперь видишь направление туннелей, – заметил Орузоси. – Зачем вам в горы лезть? Пройдете понизу.

– Спасибо за совет, Маро, – ответил я. – Делай то, что собирался.

Я сел на своей лежанке и расстегнул комбинезон. К бедру можно было подобраться, только сняв одежду полностью. Я завернулся в плащ. Анша устроилась рядом и держала фонарик. Орузоси простерилизовал инструменты и разложил их рядом на чистой тряпочке. Он коснулся моего бедра. Пальцы у него были холодные, но гибкие. Он ввел обезболивающее не так ловко, как моя бабушка, но подействовало оно так же. Пока Орузоси ковырялся в моей ноге, я сидел и смотрел на спящего ящера. Фолрэш тем временем нервно ходил из угла в угол.

– Маро уже скоро закончит, – сказал я, видя его метания. – Вы выполните свою… миссию.

– Никто не думал, что ты хлебанешь из Чаши, – заметил Орузоси, не поднимая глаз от моего бедра, над которым корпел. – Теперь ты единственный Красный Бивень. Ты незаменим. Я, например, не стану таким же, как ты, даже если отопью из Чаши. Я просто умру. Это существенно меняет расстановку сил. Хватит нож баюкать. Пойдем с нами.

Я даже не нашелся, что ответить на это. Фолрэш остановился.

– Подожди, Маро, здесь надо не так, – задумчиво проговорил он.

– Ну, попробуй по-своему, – согласился Орузоси. – Ты дольше прожил среди них.

Фолрэш остановился.

– Авенс, ты решил… уйти… потому что не хочешь рисковать, идя к генератору, или потому, что не хочешь идти вместе с нами ? – спросил он.

Анша сердито фыркнула.

– Хоть на голову мочись – все Белого слезы, – пробормотала она.

– Конечно, я не хочу рисковать, – ответил я. – После того, как меня били, чуть не съели, опоили психотропным, после того, как я столько пробежал по этим подземельям, я, конечно, совершенно не хочу закончить это дело. Моя миссия, оказывается, заключалась в переноске Чаши Бытия – всего лишь! Я чуть не сдох, пока нес ее, но теперь я отдал ее вам. Я выполнил свою задачу и с радостью ухожу. Здесь абсолютно безопасная местность, и я охотно прогуляюсь по ней в компании с красивой и смелой девушкой. Заодно и ногу разработаю – после операций ведь советуют ходить, чтобы мышцы не атрофировались.