Убаюкать нож - [27]

Я подумал о стражниках у покоев живого бога, которых он наверняка убил – иначе мы бы не смогли выбраться оттуда. Фолрэш не считал жителей кратера людьми и, возможно, в каком-то плане был прав.

Анша перестала лупить меня.

– Отпусти меня, – сказала она почти нормальным тоном.

Фолрэш замолчал, услышав ее голос. Я повернул голову и посмотрел ей в глаза. Серебристое сияние ушло из них. Я рискнул выполнить ее просьбу. Мы поднялись с истоптанной травы. У Орузоси оказалось расцарапано лицо, да и одежда была изорвана так, словно он сражался с дикой кошкой. Анша уставилась на Фолрэша с любопытством. Оно быстро сменилось восхищением, а я почувствовал пронизывающую боль в прокушенной щеке.

– Как тебя зовут? – спросил Фолрэш.

– Анша, – ответила она, вытирая с губ мою кровь.

– Ты не шиварео, – удивленно, почти радостно произнес Фолрэш. – Они не помнят своих имен.

– А я и фамилию свою знаю! – сказала Анша бодро. – Таринди! Это все он.

И дружески пихнула меня в бок. Я поморщился – она попала по свежему синяку. Фолрэш посмотрел на меня долгим взглядом.

– Как ты сделал это, Авенс? – спросил он.

Я пожал плечами и неохотно ответил:

– Мы с Аншой были в плену, так один парень рассказывал нам о шиварео и научил держать себя с ними…

Мысленно я возблагодарил судьбу за то, что Янес повстречался на моем жизненном пути.

– Что вы тут нож баюкаете? – поморщился Орузоси. – Просто еще мало времени прошло, встретил бы ты ее через неделю – она бы тебя уже не узнала.

Анша так посмотрела на него, что Орузоси попятился.

– Не, – с вызовом ответила Анша. – Просто мне было что вспомнить.

У Орузоси стало такое лицо, словно ему в грудь воткнули нож. Он вопросительно-мрачно посмотрел на меня. Я решил, что будет лучше, если мы выясним все сейчас, и кивнул.

– Нам нужно собираться, если мы хотим выдвинуться куда-нибудь этой ночью, – сказал Орузоси и ушел в сарай.

– Почему он с нами? – яростно спросила Анша.

– Они делают не только шиварео, – сказал я.

– Это я уже знаю, – фыркнула Анша.

– Они умеют делать одинаковых людей, клонов. И таких рыжих, как Маро, очень много. Орузоси перешел к нам давно. А тот, кто сдал нас, остался верен своим.

Анша недоверчиво посмотрела на меня. Я испугался, что это объяснение окажется слишком сложным для ее взбаламученного сознания.

– Вспомни, как мы шли по туннелю – перед тем, как нас взяли, – терпеливо сказал я. – Помнишь, Орузоси вдруг исчез? Мы еще так испугались? А ведь он знал, что так делать нельзя. Нельзя отделяться от связки, не предупредив никого. И после этого мы оказались на развилке и выбрали тот путь, который нам указал Орузоси. Но это был уже не он, вот в чем дело. Это был другой. Такой же, но не он.

– Ладно, пусть живет, – неохотно сказала Анша.

– Эти раны на лбу у тебя, – сказал Фолрэш. – Откуда они?

– Это поцелуй Двуликой, – сообщила Анша. – Каждый вечер перед охотой мы прикладываемся к ее идолу.

Фолрэш кивнул, как будто именно этого ответа и ждал.

– Они так вводят вам психотропное, – сказал он. – Чтобы вы оставались послушными и забыли себя окончательно. У меня есть лекарство, которое нейтрализует яд. Если ты хочешь, я могу дать его тебе, да и раны надо бы обработать.

– Будь так добр, – согласилась Анша.

«Видимо, сегодня мы никуда не пойдем», – подумал я.

Они вошли в сарай, а я остался снаружи. Мне казалось, что Орузоси сейчас выйдет, и так оно и произошло. Он вывел прогуляться нашего ящера. Я прислонился к стене и ждал. Но Орузоси смотрел, как ящер бегает, топчет картофельную ботву, и ничего не говорил. Уже совсем стемнело, и я не мог видеть выражения его лица. Вскоре к нам присоединился и Фолрэш.

– Как Анша? – спросил я.

– Я сделал ей инъекцию, обработал раны, теперь она спит, – ответил он.

Я хотел спросить, откуда у него в аптечке такой разнообразный запас лекарств, но не успел.

– Мы должны решить один вопрос, – произнес Орузоси.

– Да, – задумчиво сказал Фолрэш. – С появлением этой девушки ситуация сильно усложнилась.

– Я не знаю, чего она ищет, – проговорил я. – Да и знает ли это она сама? Но она никогда не любила меня. Это произошло… по необходимости.

– Я – клон, и теперь она это знает, – сказал Орузоси спокойно и мрачно.

Он больше ничего не добавил.

Фолрэш негромко засмеялся.

– Ребята, – сказал он. – Я почти целый год был живым богом. Что касается удовольствий, я познал их все. И я вовсе не намерен…

– Она может быть намерена, – перебил его Орузоси.

– Я это и хотел предложить, – кивнул Фолрэш. – Мы не можем решить этот вопрос. Но если мы не достигнем какого-то… равновесия, мы поубиваем друг друга. А мы не должны этого делать. У нас есть другая цель, которой мы можем достичь только все вместе. Так давайте скажем ей, что решение должна принять она. И что бы она ни решила, пусть так и будет.

Меня несколько удивила торжественность и почти что мука, с которой он это произнес. Я сразу так и хотел сказать, что теперь все зависит от нее, и надо только намекнуть Анше, чтобы она не затягивала ситуацию.

– А почему бы нет, – согласился Орузоси.

– А ты, Авенс? – осведомился Фолрэш.

Я пожал плечами:

– Пусть так.

– Теперь, я думаю, я могу сказать, – сказал Фолрэш, обращаясь ко мне. – Что перед тем, как заснуть, Анша спросила, где спишь ты, и устроилась рядом.