У врат царства - [15]

Карено. Я тебе их верну, когда… Ты знаешь, я написал уже три четверти книги, и ты получишь, как только…

Говинд (входит, ежится). У! Как там холодно! (Оставляет дверь открытой.)

Йервен (тихо). Спрячь деньги.

Карено. Спасибо, спасибо, Йервен. (Стоит с деньгами в руках.)

Э л и н а и Б о н д е с е н входят.

Элина (к Говинд). Вы вдруг исчезли?

Кapeно. Знаешь, Элина, что сделал Йервен?

Йервен. Нет!..

Карена (показывая деньги). Посмотри, как я разбогател! Это мне одолжил Йервен.

Элина. Не может быть.

Кapeнo. Ну да. Но он ничего не хочет слышать. Я знаю, что ему самому нужны деньги.

Йервен. Господи! Скажи ты ему, Натали. (Вырывает у Карено деньги и сует их в eгo боковой карман.) Так.

Элина. Это совершенно неожиданная помощь.

Говинд (быстро подбежав, обнимает Йервена). Прекрасно, прекрасно, Карстен. Так нужно.

Йервен (освобождаясь). Не будем так волноваться. Не понимаю, чего ради мы стоим и смотрим друг на друга. Даже ты, Бондесен, осмелился что-то подумать.

Бондесен. Нет. Что же мне думать?

Йервен. Да, ты меня раздражаешь. Ведь я не украл этих денег. И не продал себя. Я еще свободный человек, смею я думать.

Бондесен. Да, но очень неприятный, надо тебе отдать справедливость. Хе-хе-хе! Это уж верно. Хе-хе! (Берет со стола журналы.) Вы об этих журналах говорили, господин Карено?

Карено. Я охотно могу их вам одолжить, если угодно.

Бондесен. Премного благодарен; вы угадали мое желание. Я хотел бы немного проследить этот вопрос. (Прячет журналы в карман своего пальто; обращается к Элине.) Я завтра верну их.

Элина. Что?

Бондесен. Журналы. Я взял до завтра несколько журналов. Когда ваш супруг бывает дома?

Элина. Это очень, неопределенно.

Бондесен. Хорошо; я их принесу.

Э л и н а и Б о н д е с е н садятся на прежнее место.

Бондесен. Вы не озябли на веранде?

Элина. Озябла? Нет. Я никогда не зябну.

Бондесен. Вам всегда тепло?

Элина. Да. Если только вы этим ни на что не намекаете.

Бондесен. А если намекаю?

Карено (стоявший в раздумье). По крайней мере, позволь тебя поблагодарить, Йервен. (Берет его руку и долго не выпускает).

Говинд. Я никогда не видела, чтобы так искренно благодарили.

Карено (улыбаясь). Действительно не видели?

Говинд. Я бы тоже хотела оказать вам маленькую услугу, если бы могла.

Элина. Господи, какая кокетка! Посмотрите, как она пристает к моему мужу.

Бондесен. Кто? Фрекен Говинд?

Элина. Вы ее знаете?

Бондесен. Очень мало. А что?

Элина. Она вам нравится?

Бондесен. О, да. Конечно. А вам нет?

Элина. Нет. Я вообще не люблю женщин. Я их не вы-ношу, — говорю, что чувствую. (Улыбается и смотрит на нeгo.) Господи, я, кажется, за все время не сказала ей ни одного слова.

Бондесен. Да, но не зовите ее теперь сюда.

Элина. Я это именно и хотела сделать.

Бондесен (умоляюще). Не теперь. Не сейчас. Потому что тогда я не смогу говорить с вами.

Элина. Мы будем говорить глазами. (3овет.) Фрёкен Говинд. Вы ушли от нас.

Говинд (подходит).

Бондесен. Я успел уже надоесть госпоже Карено.

Элина. Я вам отвечаю взглядом.

Йервен. Да, вот что, Карено; я захватил для тебя экземпляр моей диссертации. (Ищет в пальто и достает книгу в темном переплете; его руки немного дрожат.) Лучше дать тебе ее теперь, пока ты в хорошем расположении духа. Все равно завтра или послезавтра ты ее прочтешь. (Кладет книгу на стол.) Я ее положу сюда.

Карено (хочет подойти и взять книгу).

Йервен. Нет, не теперь. (Кладет на нее пресс-папье.)

Карено. Да, да. Очень благодарен.

Йервен. Но отнесись к ней снисходительно.

Карено (смеется). Я уверен, что она не нуждается в снисхождении.

Йервен (пристально смотрит на него: повторяет). Отнесись снисходительно.

Бондесен. Послушайте, какой торжественный тон! Они говорят: «снисходительно».

Говинд. Простите. (Проходя мимо г-жи Карено). Пожалуйста, сидите. (Становится возле Карено и смотрит то на него, то на Йервена.)

Элина (следит за ней глазами). Она снова там.

Бондесен. А мы останемся здесь.

Элина. Хорошо, останемся здесь. (Быстро придвигает свой стул к Бондесену.)

Бондесен. Теперь у вас опять такой вид, как будто вы готовы заплакать.

Элина (с деланной веселостью). Нисколько. А теперь, пожалуйста, рассказывайте что-нибудь.

Бондесен. Вы часто бываете зимою в театре?

Элина. Я в театре? Почему это вас интересует?

Бондесен. Я думал, что если бы вы захотели… У меня есть билет. У меня всегда бывают билеты.

Элина (громко). Вы хотите меня взять с собой в театр? Все равно, хотя бы и на галерею. Я уж не помню, когда испытывала это удовольствии.

Карено (тихо жене). Послушай, Элина, — Ингеборг, наверно, еще не легла. Не может ли она теперь пойти спать?

Элина (смотрит на него секунду). Конечно, почему же нет? (Захваченная мыслью, обращается рассеянно к Бондесену.) Да, если бы вы дал мне билет… (Внезапно встает.) Я сама скажу Ингеборг. Если это так необходимо. (Поспешно проходит мимо Бондесена, говорит тихо в кухонную дверь; возвращается.)

Говинд и Йервен (говорят между собой; ищут свои пальто).

Карено. Неужели вы уже уходите? Куда вы спешите? Я только думал, что Ингеборг…

Говинд. О, пора.

Элина. Как, вы уже уходите? (К Бондесену, который тоже поднялся.) Вы тоже? (Бросив взгляд на Карено.) Ах, я забыла. Вы умеете гадать? (Протягивает ему руку, ладонью вверх.)