У врат царства - [13]
Йервен (у письменного стола рассеянно играет ножницами). Я думаю, что там раньше висело чучело птицы. Без сомнения. Во времена поэта Иргенса. (Кладет ножницы и медленно подходить к остальным.)
Элина. Я совсем не о том спрашиваю. Я лучше буду говорить с вами, господин Эндресен.
Бондесен. Бондесен.
Элина. Ах, простите! Постараюсь запомнить.
Йервен. Ничего, госпожа Карено; называйте его, как хо-тите. Называйте его Эндресен, он заслужил это и еще другие названия.
Чучельный мастер. Какую же птицу повесить? Скажем, орел?
Говинд. Конечно, орла.
Элина. Нет, ради Бога, что-нибудь поскромнее. Нет, я знаю, он не хочет орла. «Я не орел», — сказал он. Как вы думаете, господин Бондесен?
Бондесен. Н-да. Я не знаю его вкуса, но…
Элина. Голубь тоже не подходить. Т.-е. к нему. Я думаю, сокол.
Чучельный мастер (кланяется). Я только что хотел предложить сокола.
Йервен. Вы набиваете чучела птиц?
Чучельный мастер (кланяясь). Да, это мое ремесло.
Йервен. Это, вероятно, довольно трудная профессия.
Чучельный мастер. Искусство и ловкость. Конечно, работа должна быть тонко сделана.
Йервен. Надо стараться придать этим чучелам естественный вид.
Чучельный мастер. Как у настоящих птиц, да. Как у живых птиц. Надо набить им грудь, придать гордую осанку, вставить глаза, сообщить характерное выражение и дать им такое положение, чтобы казалось, что они сейчас полетят.
Йервен. Скажите, чем вы набиваете такую птицу?
Чучельный мастер. Пенькой, паклей. Один употребляет одно, другой — другое. Но без пакли никто не обходится.
Йервен. Я скоро приду к вам и закажу себе такую птицу.
Говинд. Ты?
Чучельный мастер (кланяется). Очень рад. Такая птица мо-жет заменить общество. Она стоит, как человек, и думает.
Йервен. Молча и глубокомысленно думает о разных вещах, да.
Чучельный мастер. Я могу устроить так, что в случае надобности они говорят. Стоит только нажать.
Йервен. Да? Я хочу такую, которая бы говорила.
Чучельный мастер. Научить их говорить IIo-человечески невозможно. Они издают только один какой-нибудь звук. Я так привык к ним, что могу предать этому звуку любой смысл. Тогда это доставляет очень много удоволь-ствия.
Элина (которая все время пыталась говорить). Итак, остано-вимся на соколе. Вы сказали, что у вас уже есть готовый.
Чучельный мастер. Он у меня в мастерской.
Элина. С распростертыми крыльями?
Чучельный мастер (утвердительно кивает). С распростер-тыми крыльями.
Элина. Прекрасно. Но вы должны принести утром.
Чучельный мастер. Будет исполнено. (Идет к двери. Йевену.) Если вам будет угодно приобрести птицу, то…
Йервен (мрачно). Я зайду.
Элина. Но не забудьте: крылья должны быть распростерты.
Чучельный мастер. У меня есть готовый и есть и другие. Крылья развернуты, как при полете. (Несколько раз кланяется.) Добрый вечер. Надеюсь, господа извинят. (Уходит.)
Элина. Добрый вечер. (Открывает дверь в кухню; ним.) Я вам сейчас заплачЩ. (Уходит.)
Йервен. Почему ты не подал руки своему коллеге, Бон-десен?
Бондесен. Какому коллеге?
Йервен (указывая движением головы на кухню). Вот этому.
Бондесен (к Говинд). Это опять была острота.
Слышно, как К а р е н о стучит в дверь спальни.
Говинд. Ты совсем забыли выпустить господина Карено. (Подходить и открывает).
Карено (входить; осматривается). Хотелось бы знать, чтС вы здесь делали?
Бондесен. Н-да, если бы вы знали! (Садится.)
Э л и н а входит.
Карено (жене). Я спросил, чтО здесь делали, и мне никто не отвечает.
Элина. Так и нужно. Тебе нельзя знать. (Проходит мимо него и садится.)
Карено. 3начит — тайна! Это другое дело.
Говинд (внезапно подбегает к нему и берет его за руку). Ах, бедный! Мы действительно жестоки к нему.
Карено (улыбаясь). Вы? О, нет.
Говинд. Но вы не должны огорчаться, мы сделали это без злого умысла.
Элина (бросив на нее взгляд). Господи, теперь эта начинает!
Бондесен (наклонившись вперед, прислушивается). Вы что-то сказали?
Ингеборг (войдя). Подать кофе?
Элина. Да, пожалуйста.
И н г е б о р г уходит.
Элина (к Говинд). Может быть, вы сядете с нами? Если только вам не трудно расстаться.
Г о в и н д садится около них.
И н г е б о р г входить с кофе, все садятся вокpyг круглого стола, и каждый получает чашку.
Элина (к Ингеборг). Спасибо, Ингеборг, можешь идти. (К Карено после ухода Ингеборг.) Не понимаю, зачем она здесь, стоить и таращит глаза.
Карено и Йервен уходят со своими чашками к письменному столу.
Йервен (искусственно-весело). Ты что-то сказал, Бондесен?
Бондесен. Нет.
Йервен. А мне показалось, что ты предложил мне сигару.
Бондесен. Сигару ты можешь получить, если только дамы разрешат курить. (Предлагает желающим портсигар.)
Карено. Ради Бога простите, что не могу вам предложить сигар. Вот огонь, Йервен. (Дает Йервену закурить, закури-вает свою трубку и прячет спички в карман. Ходит взад и вперед).
Элина. Разве ты не видишь, Ивар, что дpyгиe также хо-тят закурить?
Карено (не слышит).
Элина (Бондесену). Он ничего не видит и не слышит.
Бондесен. Пожалуйста. Я могу закурить здесь. (Встает и закуривает о лампу.)
Элина. Ай, не обожгитесь.
Бондесен (закуривая). В вас говорит совесть?
Элина. Почему?
Бондесен. Потому что вы не хотите, чтоб я обжегся еще сильнее.
Зли на.
Один из лучших лирических романов выдающегося норвежского писателя Кнута Гамсуна о величии и красоте природы и трагедии неразделенной любви.
«Голод» – роман о молодом человеке из провинции, который мечтает стать писателем. Уверенный в собственной гениальности, он предпочитает страдать от нищеты, чем отказаться от амбиций. Больной душой и телом он превращает свою внутреннюю жизнь в сплошную галлюцинацию. Голод обостряет «внутреннее зрение» героя, обнажает тайные движения его души. Оставляя герояв состоянии длительного аффекта, автор разрушает его обыденное сознание и словно через увеличительное стекло рассматривает неисчислимый поток мыслей и чувств в отдаленных глубинах подсознания.
«Август» - вторая книга трилогии великого норвежского писателя, лауреата Нобелевской премии К.Гамсуна. Главный персонаж романа Август - мечтатель и авантюрист, столь щедро одаренный природой, что предосудительность его поступков нередко отходит на второй план. Он становится своего рода народным героем, подобно Пер Гюнту Г.Ибсена.
История о сильной неслучившейся любви, где переплелись честь и гордыня, болезнь и смерть. И где любовь осталась единственной, мучительной, но неповторимой ценностью…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Три самых известных произведения Кнута Гамсуна, в которых наиболее полно отразились основные темы его творчества.«Голод» – во многом автобиографичный роман, принесший автору мировую славу. Страшная в своей простоте история молодого непризнанного писателя, день за днем балансирующего на грани голодной смерти. Реальность и причудливые, болезненные фантазии переплетаются в его сознании, мучительно переживающем несоответствие между идеальным и материальным миром…«Пан» – повесть, в которой раскрыта тема свободы человека.