У ворот Северина - [64]

— Да, нелегкое у тебя положение, — заметил Динку и надел пилотку, собираясь уйти. — Но теперь ты, я думаю, успокоишься.

— Конечно…

— Об одном тебя прошу, постарайся не производить ни малейшего шума, особенно днем, когда плутоньер и некоторые другие должностные лица будут приходить на склад…

— Как, — удивился Михай, — значит, этим складом… пользуются?

— Да.

— Я думал, он всегда на запоре и сюда никто не ходит…

— Нет, наоборот, это довольно оживленное место…

— Как же тогда?!

— Не бойся, тебя не обнаружат, — заверил его капрал. — Дверь комнаты всегда закрыта, а ключ у меня.

Михай облегченно вздохнул и провел ладонью по лицу, будто стирая что-то, что мешало ему видеть.

— Тогда я спокоен…

— Я сказал, не волнуйся, ты в полной безопасности… Но соблюдай тишину, особенно когда услышишь рядом шаги или голоса…

— Это в моих интересах, так что я приму все меры предосторожности. На этот счет не сомневайтесь. Да, кстати, а когда я получу радиоприемник?

— Может, даже сегодня ночью, если смогу, принесу. У меня есть знакомые в городе…

— Хорошо, я буду ждать.

— Нет, ты ложись. Когда приду, я тебя разбужу… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Еще раз благодарю вас от всего сердца!

Через несколько дней Динку получил первые сводки новостей, переданных радиостанцией «Свободная Румыния», а также из Москвы и Лондона. Каждую ночь Михай добросовестно слушал все передачи, крутя ручки «Телефункена» с таким расчетом, чтобы звук был еле слышен, и старательно записывал все, что удавалось поймать.

— Я тебе очень благодарен, Михай! — воскликнул Динку, читая первые записи. — Мы все очень тебе обязаны…

При первой же встрече с Хараламбом, которая состоялась на конспиративной квартире, капрал сообщил ему о том, что спрятал в казармах Михая и дал ему задание. Вначале Хараламб не был в восторге от инициативы Динку; он очень рассердился, ведь этот шаг мог нанести ущерб подпольной работе организации. Нашел где спрятать — в казарме! Лучшего места найти не мог?.. Неужели нельзя было где-нибудь в городе или соседнем селе? Однако убедившись, что изменить ничего нельзя, согласился на то, чтобы работу с Михаем продолжать, но с большой осторожностью…

— В конечном счете, товарищ Хараламб, парень целиком зависит от меня, ключ от двери в моем кармане. Он не предаст.

— Ну хорошо, а как ты ему объяснил, зачем тебе понадобились сводки?

— Я сказал, что мне это нужно, чтобы знать истинное положение на фронте. Солдаты интересуются, когда кончится война, ходят разные слухи — они не понимают, чему верить, чему нет…

— Прекрасно. Ты мне их тоже давай, эти его записи.

17

Прошло несколько дней. Хмурым утром, когда небо было затянуто грозовыми тучами, из которых вот-вот должен был хлынуть дождь, в канцелярии роты находились капрал Динку и плутоньер Грэдинару. Неожиданно появился командир полка полковник Предойю.

Грэдинару ел арбуз, губы и усы у него были мокрые, сок капал на мундир. Динку сидел за столом около окна и разлиновывал красным карандашом страницы в толстой тетради, составляя какую-то ведомость.

Как только на пороге возник полковник, Грэдинару вскочил, словно ошпаренный, и застыл с недоеденным ломтем в руке.

— Здравия желаю, господин полковник! — промямлил он с полным ртом и поспешно положил арбуз на стол. — Простите, что я…

— Все себя ублажаешь, Грэдинару, любишь ты это занятие, — проворчал, полковник. Он сделал несколько шагов по комнате, заложив руки за спину, и внимательно оглядел помещение. Это был не очень крепкий на вид мужчина, с белыми, коротко остриженными волосами и карими, кроткими, как у подростка, глазами. — Уплетаешь за обе щеки, как рекрут в увольнительной…

Плутоньер незаметно вытер рот рукой.

— Так точно, господин полковник, кушаю, а как иначе? — смущенно оправдывался он. — Видите ли, когда я сегодня утром шел в казармы, ко мне привязалась молочница из деревни Чернецы и не отстала, черт бы ее побрал, пока не всучила мне этот арбуз. Возьми да возьми… Это, говорит, турецкий сорт, с черными семечками, прямо сахарный. Я и не стерпел, отрезал ломтик, чтобы убедиться, сахарный он или так, одна болтовня… Ведь если он не сладкий, спрашивается, зачем мне его тащить два километра до дома?

Грэдинару говорил и говорил, язык у него работал как мельница, но полковник расхаживал по комнате с отсутствующим видом и не очень-то слушал его. Он подошел к столу, за которым работал капрал, раскрыл реестр и углубился в чтение занесенных туда данных. Пролистав несколько страниц, вернулся к началу, внимательно изучил первые записи, потом опять посмотрел последующие, после чего со скучающим видом захлопнул тетрадь и старательно сдул с пальцев пыль. Отвернувшись к окну, он некоторое время смотрел во двор, где босые, в одних рубашках, солдаты сгружали с телеги старые кителя и брюки.

— …Помните, когда мы с вами были на фронте, господин полковник, — упорно продолжал Грэдинару, — к нам точно так же пристала женщина, и тоже с проклятым арбузом…

— Да отстань ты с этим чертовым арбузом! — резко оборвал полковник и подошел к его столу. — Скажи лучше, откуда у гражданских лиц в городе оружие?

— Что у гражданских лиц, господин полковник? — вытаращил глаза Грэдинару.