У Вечного огня - [72]

 — Как это не помню! У следователя  сказал! — злобно прошипел Володька. — А теперь отпираешься! Чистеньким решил себя представить на суде!

 — Подсудимые, прекратите ссору! Иначе придется вас удалить, и продолжать заседание  без вас! —  судья, стукнул молотком.

 — Федоров, подтверждаете показания, данные у следователя? Били по лицу арматурой, уже лежащего без признаков жизни Никитина? Где вы взяли арматуру?

 — Из забора, там одна палка давно качалась. Но ведь Серега уже был без сознания! А я его не бил. Володька с Колькой избили и вытащили на улицу.

 — Ваш товарищ без сознания, а возможно уже и был мертвым. Зачем вы  добивали его?

 — Не знаю, пьяный был и злой, за то, что Серега с сеструхой ходит.

 — Понятно, с вашей сестрой! Кто принес водку?

 — Так Володька и принес! На столе водки не было.

 — Кто начал ссору? Ваши товарищи показали,  вы первым стали приставать к Никитину?

 — Я только сказал,  если он обидит сестру, я его убью! А Колька подскочил и ударил, или Володька, я уже не помню! — всхлипнул Мишка.

 — Не помните, кто ударил! Вы  ударили!

 Мишка громко засопел. Вытер рукавом  глаза.

 — Значит, вы не отрицаете, что угрожали Никитину?

 — Я его не убивал! — Мишка зарыдал, и сел на скамью.

 — Сука! — прошипел Володька и ткнул локтем Мишку в бок.  Мишка застонал, сжал зубы от боли.

 —  Предоставляется слово свидетелю, Степану Григорьевичу Глушко.

 Все повернулись, всматриваясь в дворника. Степан споткнулся, перешагивая порог. Зажмурил глаза.

 — Пройдите к трибуне! — пригласил  судья.

 Степа, прихрамывая, вращая головой направо и налево, прошел  к трибуне.

 — Вы обнаружили труп?

 — Так, я каждое утро, подметаю там. Гляжу, у памятника, что-то темное лежит, я подошел. А там человек, лицо все черное, узнать нельзя, одежда в клочья сгорела. Я испугался. Побежал в милицию, к дежурному, там участковый дежурил.

 — Вы сообщили в милицию! А скорую, почему не вызвали?

 — Да, мертвецу, зачем скорая!

 — Почему вы утверждаете, что у памятника лежал труп!

 — Да уж, мертвее не бывает! — вытер рукавом пиджака, вспотевший лоб, Степка.

 — Свободны!

 — Свидетель Марина Голубкина!

 Марина вошла в зал. Ее глаза сразу разглядели на скамье за решеткой поникшую голову Володьки. Вот, до чего пьянка довела. Так ему и надо, не будет изменять с Людкой.

 — Вы Марина Александровна Голубкина. Находились в дружеских отношениях с подсудимым, Владимиром Вадимовичем Сытиным?

 Маринка кивнула головой.

 — Что произошло в кафе?

 — Мы ничего не видели. С девчонками вышли в туалет, а когда вернулись, в зале никого не было. Все посетители ушли. Уборщица осколки посуды сметала веником в совок.

 — Кто еще из девушек присутствовал на вечере?

 — Люда, Ира и Наташа.

 — Сколько времени вы отсутствовали?

 — Минут десять, пятнадцать!

 — Вы утверждаете, на полу валялись осколки битой посуды?

 — Да!

 — Директор кафе утверждает,   ссоры не было!

 Маринка тряхнула волосами. — Спросили, где ребята, уборщица сказала,  ушли. Выбежали на улицу, там никого не было.  Потом мы  ушли домой.

 — Вас не взволновала драка ребят?

 — Мальчишки часто ссорятся, потом мирятся. Зачем волноваться!

 Судья перелистал бумаги на столе.

 — У следователя вы говорили то же самое! Ничего не желаете добавить!

 — Больше я ничего не знаю! Девочки могут подтвердить мои показания.

 — Вызывается свидетель, Ветрова Евдокия Семеновна.

 Старушка подошла к трибуне, перекрестилась.

 — Вы работаете в кафе уборщицей.

 — Подрабатываю. Разве можно прожить на одну пенсию!

 — Что можете сказать о происшествии?

 — Так я следователю рассказала. Подрались мальчишки!

 — Первоначально, вы отрицали,  о драке в кафе? Теперь подтверждаете,  драка между посетителями была?

 — Да, была! Они свалили на пол этого мальчонку, как его погибшего, и били ногами.

 — Кто бил?

 — Да, вот эти,  за решеткой сидят! — она махнула рукой в сторону подсудимых.

 — Кто, именно, из них избивал погибшего?

 — Да, все, трое избивали!

 — Я не бил! — крикнул Мишка, захлебываясь слезами. — Это они били!

 — Продолжайте! — поднял руку судья, останавливая возникший в помещении, шум.

 — Потом он упал, они взяли его за ноги и потащили к выходу. Директор приказал убрать осколки и кровь смыть с ковра.

 — Значит, его избили до крови?

 — Кровищи много было, след на ковре до самой двери остался. А девчонки прибежали, я сказала,  все ушли.  Посетители испугались и разбежались.

 — Звери! Расстрелять их всех! — раздались крики.

 — Тихо, товарищи! — стукнул судья молотком.

 — Что их слушать! Выносите приговор! Таким не место среди нормальных людей!

 — Ишь, ты какая! — повернулась Варвара Михайловна к Шуре во втором ряду. — Думаешь, ты без греха? Все знают, как из-под прилавка, дефицитом торгуешь! И в советское время и сейчас кормушка для тебя! Мальчонку, нашего засадить! Тебе,  легче станет? Ребенок он! Не соображал, что делает!

 — Безотцовщина!  Чего вы хотите! — раздался голос на другом конце зала.

 — Ты своего сначала вырасти, потом выступай! — повернула к ней покрасневшее лицо старушка.

 — Мама, перестань, прошу тебя! — наклонилась Люба к матери. — Мне и так уже сердцу плохо. Из последних сил держусь!

 — Объявляется перерыв! — объявил судья.