Огонек зажигалки еле светил, и мрак вот-вот должен был одержать над ним верх.
Неожиданно за дверью послышался разговор:
— Оно слишком соленое, это так.
— Чего вы хотите, мой дорогой Зеноб — шесть лет в кадке для засолки.
— К тому же, оно слишком долго лежало, и стало очень жестким, мой дорогой Леонар!
Затем воскликнула молодая женщина, но ее голос прозвучал невероятно свирепо:
— Трудно сделать выбор между двумя… Нужно иметь троих!
Жалкий огонек зажигалки погас, и в этот же миг яркий луч света, упавший на лицо, ослепил Мурона.
Сквозь слепящую пелену он различил что-то похожее на голубую молнию, устремившуюся к нему.
Он уже не почувствовал удар топора, раскроившего ему голову.
* * *
В роскошно убранном зале, освещенном несколькими факелами, в которых сгорало ароматное масло, за столом сидели два старика с жуткими физиономиями, и молодая женщина с лицом свирепой тигрицы. Они жадно пожирали большие куски кровоточащего мяса.
Старый слуга, суетившийся вокруг стола, с завистью поглядывал на испачканные кровью тарелки.
Когда обедавшие отодвинулись от стола, а слуга освободил его от посуды, женщина села за клавесин и принялась наигрывать мелодию старинной глупой песенки.
Один из стариков пробормотал:
— Как справедлива эта поговорка, согласно которой все хорошее должно существовать в трех экземплярах, мой добрый Зеноб!
— Вы трижды правы, мой дорогой Леонар, — ответил ему, тяжело отдуваясь, второй старик.
