У нас в Крисанте - [45]

Наградив ребят подзатыльниками, Олимпия сама принимается за дело.

— Небось над миской с пирогами вы бы не так работали! — ворчит она. — Уплетали бы наперегонки!.. А зимой теплые шапочки вам подавай, варежки просите, без шарфиков обойтись не можете…

Не успела тетка пересчитать все грехи ребят, как в комнату вошел дядя с огромным кругом овечьего сыра в руках.

— Сколько ты за сыр заплатил? — с тревогой спросила тетка.

— Это подарок Томеки!

— Томека приехал! Приехал Томека! — радостно завизжали мальчики, и руки их замелькали, точно челноки ткацкого станка.

— Смотри, как обрадовались! Томека сам не приехал, он только сыр прислал. Прислал с трактористом, который привез на грузовике из Зэворыты инженера на совещание.

— А где этот тракторист? — разочарованно спросил Михэлука.

— Наверное, уже уехал.

— А может, он еще здесь? — крикнул Бенони, натягивая по самые брови теплую шапку из зеленой шерсти. — Пошли, Лука! Может, он еще не уехал! — зовет он брата и выскакивает за дверь с такой быстротой, что тетка в негодовании сплевывает.

— Вот нечистая сила!

Ребятам повезло. Грузовик все еще стоит на шоссе у ворот фермы. Но водителя нигде не видно. Михэлука и Бенони вертятся вокруг машины и щупают огромные твердые, как камень, шины и стараются заглянуть в кузов. Но в кузове ничего интересного нет. Тогда Бенони забирается в кабину. Только он взялся за баранку, как раздается встревоженный шепот Михэлуки: «Водитель идет!» — и Бенони кубарем скатывается с сиденья и падает прямо в лужу.

Засунув руки в карманы, водитель не спеша выходит из ворот фермы. Это совсем еще молодой парень. Расстегнутый ватник и меховая шапка с торчащими ушами придают ему веселый и беззаботный вид. Сразу видно, что это свой парень.

Однако ребята на всякий случай отступают на несколько шагов.

Водитель вытаскивает ключ, собирается запустить мотор, а потом, словно передумав, достает из кармана сигарету и закуривает.

— Я спрошу, как его звать! — подталкивает Бенони Михэлуку.

Водитель улыбается, бросает спичку и говорит:

— Меня звать Виктором!

От изумления, что ему оказана такая честь, Бенони в первую секунду теряется, а потом делает два шага вперед и заявляет:

— А меня звать Бенони!

Но Виктор уже запустил мотор и из-за гула не расслышал слов мальчика.

— Как ты сказал? — переспрашивает он.

— Бенони!

Тут Михэлука, увидев, что Виктор берется уже за баранку и вот-вот уедет, подскакивает и в отчаянии кричит:

— А вы знакомы с дяденькой Томекой?

Виктор с удивлением смотрит на мальчика:

— Оказывается, и у тебя есть язык! А как же мне не быть с ним знакомым? Томека наш мастер.

Сердце Михэлуки преисполняется гордостью.

— Значит, вы знаете его?

— А ты ему кем приходишься? Какой он тебе дяденька?

Вопрос ставит Михэлуку в тупик, но тут приходит на выручку Бенони:

— Он наш друг. Разве не он дал вам круг сыра для нас?

— Ах, вот оно что! Ну, раз так, могу вас немного прокатить, — добродушно приглашает водитель ребят.

Кто сказал, что субботний день лучше вычеркнуть из календаря?

Виктор помогает ребятам взобраться в кабину и усаживает их рядом с собой. Проехав километр, он останавливает машину, но глаза Михэлуки странно блестят и на губах мелькает хитрая улыбка…

— Дяденька, а вы нас не подвезете до самой Зэворыты?

Бенони на седьмом небе от счастья. Скорость машины совсем свела его с ума. Он хватает Виктора за рукав ватника и умоляет:

— Возьмите нас с собой! Пожалуйста, возьмите! Мы с прошлого года Томеку не видели!

— Что же вы, птенчики, молчали? Так бы с самого начала и сказали! — весело смеется Виктор, набирая скорость. Ведь до Зэворыты четырнадцать километров.

Грузовик с грохотом подпрыгивает на ухабах, разбрызгивая во все стороны фонтаны жидкой грязи. Но ребятам кажется, что они слушают райскую музыку. А сиденье, на котором их так подбрасывает, что зуб на зуб не попадает, кажется пуховой колыбелью.

— Держитесь! — кричит им Виктор, и уши его меховой шапки трепещут на ветру, словно два черных крылышка.

Небо хмурое, но все же воздух светится каким-то мягким светом, а вершины холмов и пологие долины, покрытые тонким слоем снега, тускло поблескивают, как старое серебро. Вокруг чернеют вспаханные поля.

— Вон то поле вспахала наша бригада!.. — кричит Виктор. — Это поле коллективного хозяйства деревни Присэкань.

— А там что? — спрашивает Михэлука. — Вон в том доме, что на холме?

— Там была усадьба барина… Старого Попеску.

— Того, у которого нос и уши карпы объели?

— Того самого!.. — смеется Виктор.

Увидев ребят, Томека глазам своим не поверил.

Он как раз выходил из кузни. А здешняя кузня в десять раз больше старой кузни в Крисанте.

— Откуда вы свалились?

На Томеке замасленный комбинезон и руки в машинном масле, но ребят это не пугает. Они с разбегу бросаются ему на шею и от радости не могут произнести ни слова.

— Уж очень просили, вот я их и привез, — говорит Виктор, прощаясь с ребятами за руку, как со взрослыми мужчинами. — Ну, будьте здоровы! Мы еще увидимся, — говорит он и уходит в кузницу.

— Большие какие стали! — удивляется Томека и, пытаясь скрыть волнение, похлопывает ребят по спине и смеется. — А я думал, что вы меня уже забыли.