У нас особое задание - [51]

Убийца носил тяжелые немецкие ботинки, подбитые подковами. Мы были плохими детективами, (не приходилось нам заниматься раскрытием убийств), поэтому, весьма вероятно, важные детали были упущены. И все-таки удалось установить, что такие ботинки носил Никифоров, их размер точно укладывался в обнаруженный след. Кольт Никифоров выменял у партизана из хозяйственной части на бельгийский маленький пистолет. Во время происшествия Никифорова не оказалось на месте. Улики были основательны. При обыске у Никифорова обнаружили гильзу, которую он подобрал, но не успел выбросить. Во время обыска и ареста Никифоров не сопротивлялся. Он производил впечатление человека обреченного. Медленно, наклонив голову, шагал под конвоем в расположение опергруппы.

Кто же такой Никифоров? Каким образом он стал предателем? В первые дни войны он был мобилизован и по специальности зачислен фельдшером в одну из пехотных дивизий. Попал в окружение. В одной из деревень Станиславской области был задержан. Его отправили в лагерь военнопленных. Там он стал агентом гестапо по кличке Швейбер. Сначала Никифоров выполнял отдельные задания в лагерях советских военнопленных, выявлял коммунистов и командиров Красной Армии, потом был командирован во Львов с заданием вскрыть действовавшее там антигитлеровское подполье. Удалось ли ему это сделать — неизвестно, проверить мы не могли.

Никифоров отрицал многое и старался всеми силами уменьшить свою вину. Назвал фамилии гитлеровских агентов в лагерях военнопленных и во Львове. Когда в 1943 году партизаны Ковпака появились в Карпатах, Никифоров был направлен к ним. В упорных боях с превосходящими силами противника соединение понесло большие потери. Погибли талантливые партизанские командиры и разведчики: Фесенко, Хмара, Черемушкин, Воробьев, Подоляка, Чаповский и другие. Погиб там и комиссар соединения С. В. Руднев и начальник санчасти соединения И. М. Савченко. Оставалась неизвестной судьба командира роты Феди Карпенко и начальника разведки Шалыгинского отряда Ивана Швайка. Никифоров показал, что многие партизаны, раненые и избитые, заполнили камеры Станиславской тюрьмы. Никифоров и другие агенты гестапо действовали в камерах этой тюрьмы под видом военнопленных, но были разоблачены партизанами.

Мы старались выяснить у Никифорова, кто же из партизан оказался в тюрьме? По его описанию внешности и характера одного из раненых партизан можно было предположить, что это был Иван Швайко. Я хорошо его знал, мы вместе воевали в Шалыгинском отряде. Из Карпат он выходил вместе с группой, в которой находился опытный чекист А. Г. Мирошниченко. Он шел рядом с Иваном. Ночью напоролись на засаду гитлеровцев. Раздались пулеметные и автоматные очереди. Несколько человек были убиты, Мирошниченко ранило. Он помнил, что Швайко, отстреливаясь, рванулся вперед, в соединение Иван не возвратился.

Никифорову был известен случай, когда партизан, возможно Швайко, был вызван в кабинет начальника тюрьмы. Он схватил со стола пресс-папье и набросился на гестаповца. Его страшно избили и в бессознательном состоянии бросили в камеру.

Все наши попытки узнать у Никифорова о судьбе Карпенко не увенчались успехом.

И вот Никифорова снова направили к партизанам, хотя был риск, что его опознает кто-нибудь из тех, с кем он встречался в Станиславской тюрьме.

Такое опасение он высказал гестаповцам, но они заверили его, что никто из партизан не вышел из тюрьмы, всех их уничтожили.

Никифоров получил задание «сопровождать» партизанскую дивизию на всем ее пути, поддерживая регулярную радиосвязь с гестапо. Убитый им человек был радистом. С ним гестаповцы познакомили Никифорова в Варшаве. В Люблине они на время расстались. На Никифорова и его радиста гестаповцы возлагали большие надежды. Фашисты были убеждены, что дивизия на территории Польши будет разгромлена, поэтому Никифоров заранее должен был ориентироваться на определенную группу партизан и в подходящий момент явиться инициатором выхода этой группы на советскую территорию. Конечный пункт — Западная Украина, вблизи польской границы. Он должен был обосноваться в таком месте, которое бы давало возможность получать сведения о передвижениях Красной Армии, ее вооружении. Гестаповцы были хорошо осведомлены, что в Западной Украине действуют вооруженные формирования украинских националистов. Они вручили Никифорову письмо Бандеры, в котором Никифорова характеризовали как преданного друга украинского народа. Это давало ему возможность получить помощь от любого формирования националистов.

— Почему вы убили радиста и где письмо, адресованное националистам?

Никифоров задумался, его лицо покрылось нездоровым румянцем. Мы не торопили его. После долгого раздумья, он сказал:

— Возможно, вы мне не поверите, для этого у вас есть основания, но все равно, я впервые скажу все, что мучило меня с тех пор, когда я связался с гестапо. Мне приходилось встречаться со многими предателями. Одни, дав согласие сотрудничать, морально и духовно умерли, их не мучила совесть и не пугала людская кровь, которая лилась по их вине. Убийство стало их профессией. Была и другая категория предателей — их терзала совесть. Прошу поверить мне, каждое большое или малое преступление мучило меня. Сколько раз я мог стряхнуть гестаповскую грязь, но… страх удерживал, и я оставался в стане врагов…