У нас особое задание - [50]

— В этом ваша сила, — сказал Москаленко, — отныне у вас есть своя партия и своя армия. Правда на вашей стороне. Победа будет за новой демократической Польшей, Польшей без помещиков и буржуев. Народ Польши победит — в этом мы уверены.

На этой беседе присутствовал человек, который с иронической улыбкой задал вопрос:

— А какова, собственно говоря, ваша цель пребывания на польской земле?

Крестьяне зашумели, им, видно, не понравился этот вопрос. Когда шум утих, Москаленко ответил.

— Наша цель — помочь польскому народу в борьбе с гитлеровцами. Мы сделали все, что могли, чтобы выполнить свой интернациональный долг. Так воспитаны советские люди.

Не дождавшись конца беседы, любопытствующий ушел. Мы понимали, что этот вопрос был задан не случайно, а поэтому Миша Андросов сказал:

— Если такой вопрос вы зададите воинам армии Войска Польского, действующей на советском фронте, то они ответят так же, как отвечаем мы.

В углу избы мы заметили старика. Довольно потрепанный пиджак его украшал крест. Он медленно встал, расталкивая людей локтями, подошел к столу.

— А как понимать дружбу? — спросил он. — Вот этот крест я получил за то, что ваш Киев брал. А?

Мыкола Москаленко предоставил мне возможность ответить старику.

— А в Варшаве генерал-губернатором был Скалон, — сказал я, — сатрап Николая II, императора всея Руси. Вы должны это помнить.

— Ну как же, — ответил старик, — помню. А для чего нам нужны губернаторы?

— А вам или вот им, — указал я на присутствующих, — нужен был Киев?

Присутствующие дружно засмеялись и обрушились на старика, кто-то громко выкрикнул: «Нарядился, шут гороховый!», «Сними свой крест, кому он сейчас нужен?»

Старик, опустив голову, удалился.

— Друзья, — сказал я, — Польша как колония нужна была царской России. Киев нужен был не трудовому народу Польши, а помещикам и капиталистам…

Время перевалило за полночь, когда была закончена беседа. Нам надо было уходить: разведка доложила, что немцы идут по нашему следу и, вероятно, с утра начнут наступление.

Труден был обратный путь к Бугу. Продолжительные бои измотали соединение. Партизанская дивизия, почти полностью потерявшая возможность гибко маневрировать, медленно двигалась к нашей границе. Более ста подвод везли раненых. Ежедневные схватки с гитлеровцами измучили партизан. По тяжелой дороге еле шли кони.

Командование не имело возможности ориентировать нас с Большой земли о положении на фронте. Нам приходилось пользоваться только данными своей разведки.

На основе проведенной нами глубокой разведки, допросов пленных мог быть сделан только один вывод: гитлеровцы не ожидают наступления Красной Армии на Белорусском направлении. В треугольнике Кшешув — Билгорай, Билгорай — Тарногруд дислоцируются некоторые подразделения 4-й танковой армии. Заслуживало внимания сообщение разведки о том, что в район деревень Домбровица — Ожанна прибыла основательно потрепанная на фронте 8-я дивизия СС. Никаких других крупных армейских передислокаций отмечено не было. Но зато против советских партизан и польских патриотов гитлеровцы направляли полки и дивизии. Перед гитлеровцами была поставлена задача очистить тылы действующей армии «Центр».

Партизаны вели упорные бои, отбиваясь от наседавших гитлеровцев. Чекистско-оперативная группа оказалась в исключительно трудных условиях. Борьба с агентурой противника заняла теперь в нашей работе главное место. Образно говоря, в этой борьбе у нас было много пространства, но не было времени. Дивизия почти без остановок шла к Бугу. Гитлеровцы использовали все возможности для разгрома Первой Украинской партизанской дивизии. Был установлен контакт гитлеровских разведок, действующих в Польше, в Белоруссии и на Украине. Успех нашей борьбы решали три фактора: выдержка, оперативность и бдительность.

В начале марта группа партизан в поисках корма для лошадей удалилась от дивизии на несколько километров. Там они встретили разведку противника и завязали бой. Один из партизан был ранен в ногу, другой быстро и профессионально перевязал рану. Было ясно, что этот человек знаком с медициной и имел порядочную практику. Почему же он скрывает свои знания?

Первую помощь раненому оказал новичок — Алексей Григорьевич Никифоров, бывший военнопленный, он бежал из лагерей. Это все, что нам было известно. Вел он себя сдержанно, в разговоры с партизанами вступал редко и особенно не любил отвечать на вопросы о прошлой жизни. Только однажды, когда ковпаковцы вспоминали о трудностях Карпатского рейда, Никифоров как бы между прочим заметил, что в Станиславской тюрьме сидело много партизан. На вопрос, откуда ему об этом известно, он ответил:

— Не знаю, слышал от кого-то.

Дивизия, форсировав железную дорогу Брест — Бяла-Подляска — Мендзижц, остановилась на короткий отдых, заняв деревни Рогожница, Мане и Луковиско. Выставленный дозор в лесу услышал выстрел. Расстояние от места выстрела до дозора составляло двести — двести пятьдесят метров. Прибежав туда, партизаны обнаружили убитого человека. Проведенный нами осмотр места происшествия показал: было двое, убитый сидел на пне и курил, а второй довольно долго ходил кругом. На мокрой весенней земле ясно видны были следы. Ходивший нервничал, останавливался за спиной сидевшего, топтался на месте. Потом убийца сделал очередной заход и выстрелил в затылок. Выстрел из пистолета крупного калибра был смертельным.