У народов Восточной Африки - [54]
И мне опять приходится довольствоваться крутыми яйцами без соли и чаем, на сей раз с медом. Все-таки какое-то разнообразие.
А рыбаки тем временем выносят из хижины совершенно новую, еще не бывшую в употреблении «кровать». Это максимум полутораметровой длины деревянный топчан, или так называемая китанда. Китанда представляет собой сооруженную из палок деревянную раму на четырех кривых ножках с натянутой на ней сеткой из лозы. Непонятно, почему китанды так коротки. Видимо, из-за отсутствия теплых одеял здесь привыкли спать скорчившись. Мой рост—192 сантиметра, нетрудно себе представить, какие пытки претерпел я на этом ложе.
Я устанавливаю китанду на так называемой баразе, или веранде, которая окружает почти каждую хижину. Сколько я проспал, не знаю. Разбудил меня довольно сильный толчок в плечо. Удивленный, я усаживаюсь на своем ложе и смотрю по сторонам. Ночь прекрасна. Небо усыпано звездами. И вот… на фоне Млечного Пути я вижу огромную крысу. Она спускается по столбу, за ней вторая, третья. Та, что тронула меня за плечо, уже сидит на земле и ждет. Видимо, крысы поселились под соломенной крышей и теперь, после дневного сна, отправляются на ночную охоту.
Стыдно признаться, но я ничего так не боюсь, как крыс. Я предпочел бы увидеть сейчас даже леопарда, но только не крысу.
Я перенес китанду под единственное в саду дерево. И хотя на нем почти нет листьев, все же гораздо спокойнее чувствуешь себя, ощущая нечто вроде крыши над головой.
На этот раз я пробуждаюсь от невероятного шума, который доносится с вершины дерева. Я задираю голову. Луна спряталась, и во мраке ночи я не могу ничего рассмотреть. На дереве начинается настоящее безумство. Ветви раскачиваются, хлопают, кто-то на них возится, и все это сопровождается громким кашлем и чиханьем. Похоже, что на дереве резвится целое стадо лемуров. А может быть, их беспокойство вызвано какой-то причиной? Может быть, поблизости дикий зверь? Или они просто заметили внизу спящего вазунгу и не могут надивиться на столь неожиданного гостя? Вазунгу же тем временем соображает, куда ему скрыться. Кто знает, что у обезьян на уме? Вдруг вся эта шумная ватага свалится ему на голову?
И я опять волоку свое ложе. Теперь на открытую площадку дворика.
Стояла глубокая ночь, когда меня разбудил болезненный укус под левую лопатку. Едва я открыл глаза, как почувствовал еще более сильный укус под мышкой, затем в шею, в живот, в веко. Вскочив на ноги, я уже не мог сообразить, где и как часто меня кусают. Я пригоршнями снимал с себя каких-то насекомых. Видимо, их нападению подверглась вся деревня, ибо сразу отовсюду послышались крики, зажглись масляные коптилки. На улице появились люди, вернее, человеческие тени с лампами-светлячками в руках. Они беспорядочно сновали кругом, внимательно разглядывая землю…
Широкая черная полоса тянется прямо по моей постели. Муравьи движутся, ни на что не обращая внимания, настойчиво, один за другим. И ничто не в состоянии противостоять им, остановить их поток. На своем пути они сносят все. Это одержимая, разрушительная сила.
— Золы! Скорее золы! — слышатся голоса, и люди бегут со всех сторон, чтобы успеть перерезать путь муравьям, рассыпав перед ними седой порошок.
И вот сломалась стройная колонна, разбежалась в панике ее головная часть. Что же будет? Маленькие ножки увязают и скользят — спасения нет. Войско в нерешительности останавливается, не зная, что предпринять дальше. Потом оно поворачивает назад, устремляясь на поиски лучшей дороги. Отступая, несчастные муравьи налезают друг на друга и идут, как по мосту. Фаланга поворачивает, широкая черная лента изогнулась, сменила курс и начала медленно отходить.
А на горизонте уже встает солнце. Пробуждается день. Я чувствую себя совершенно разбитым и измученным.
Выйдя из деревни, я сразу же оказался в зарослях травы, если можно назвать травой пятиметровые тростниковые стебли. Через густой тростниковый лес вьется узенькая тропинка. Кто ее протоптал — рыбаки или дикие животные? Я осторожно продвигаюсь по ней, толкая перед собой велосипед, и у меня создается впечатление, будто я иду по коридорам лабиринта. Выберусь ли я отсюда? Весьма возможно, что из-за первого же поворота навстречу мне выйдет лев или леопард. Как нам тогда разойтись! Меня охватывает такое чувство, будто я уже погиб, затерялся в этих нескончаемых зарослях. Рука немеет от лавирования велосипедом. Я держу его за сиденье, руль крутится из стороны в сторону, цепляясь за тростниковые стебли. Солнце печет все>: сильнее. Воздух совершенно неподвижен, ни малейшего дуновения ветерка. Что-то затрудняет мое продвижение вперед, больно ранит пальцы. Наконец заросли травы обрываются у самого спуска к желтой речной долине. После мрачной зелени меня неожиданно ослепляют светлые краски, и я невольно зажмуриваюсь.
Вдалеке, несколько ниже, за темными пятнами ржавчины, виднеется лента Рувумы. Немного терпения, еще одно усилие воли — и вот я жадно припадаю губами к мутной, но очень холодной воде. Что за упоительное мгновение! Нет, этого никогда не сможет понять воспитанный на лимонадах обыватель.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
Книга Люндквиста «Люди в джунглях» посвящена одному из ранних периодов (1934–1939 гг.) пребывания автора на самом большом, но малонаселенном острове Индонезии — Борнео.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.