У народов Восточной Африки - [22]

Перед самым заходом солнца, когда этот оранжевый, раскаленный шар уже не слепит глаза, мы останавливаемся наконец у ворот бомы моранов. Нас встречают тучи надоедливых мух. Они покрывают лицо, шею, руки. Бороться с ними бесполезно. Ворота ведут внутрь заграждения, обнесенного толстой стеной из переплетенных сухих тернистых веток. Такую ограду лишь в редких случаях отважится преодолеть лев или леопард. Единственное отверстие для входа на ночь загораживается ветками. С внутренней стороны вдоль ограды расположены глиняные, цилиндрической формы хижины, похожие на пчелиные ульи. Разумеется, в них нет ни дверей, ни печей. Входные отверстия хижин загромождены различного рода преградами от хитрого и нахального льва. Посреди двора высокая жердь, на которой висит цветной лоскут. На жердях меньших размеров — львиные гривы — охотничий трофей.

У ворот стоят несколько вооруженных мужчин. На остриях их копий черные, мастерски скатанные из страусовых перьев шарообразные наконечники. Эти наконечники называются эль-суль-суль; они свидетельствуют о миролюбивых намерениях моранов.

Моран — особа привилегированная. С ним лучше не сталкиваться. Шутить он не любит. С юных лет моран подвергается испытаниям. Со щитом и копьем его оставляют одного в безлюдном месте, и он должен продемонстрировать свою зрелость.

Противодействовать справедливым требованиям морана нельзя. Уязвленная гордыня не признает другой мести, кроме кровопролития. Масаи не бежит от возмездия. Без страха ждет он судебного приговора. Впрочем, смерть для него — это обычный эпизод, случай или предназначение судьбы. И все же лучше его не трогать. В полной безопасности можно чувствовать себя лишь в том случае, если на острие копья масаи надет черный шарообразный наконечник. Масаи никогда никого не обманут.

На руке моран носит браслет из рога с двумя торчащими вверх рогульками. На поясе у него висит прямой меч в красном кожаном чехле, а единственное его убранство составляет замшевый плащ, ниспадающий с плеч мягкими складками. Прикрыть наготу им довольно сложно, все зависит от положения тела: то вдруг оказываются на виду голые ягодицы, то вновь мужество предстает во всей своей пленяющей красоте. Понятия ложной стыдливости не существует.

До шестнадцати лет молодые люди обоего пола выполняют легкие работы и развлекаются. Они пользуются полной свободой общения друг с другом, но при условии соблюдения некоторых правил предосторожности. Наблюдают за этим умудренные жизненным опытом женщины. С шестнадцати лет юноши носят меч и копье. И лишь когда им исполняется семнадцать, они подвергаются особым испытаниям и обряду обрезания. С этого момента они считаются моранами, защитниками первой оборонительной линии. В этом звании они состоят вплоть до тридцати лет, потом женятся или становятся воинами второй оборонительной линии (в охоте на льва) и уже не носят косы.

Процедура обрезания — наиболее значительное событие в жизни масаи. Это большой праздник племени. О начале празднества извещает великий лойбон киток из Маудули или несколько менее важный колдун — кацик лойбон из Килиманджаро.

Все юноши одного года обрезания, или так называемой рики, в течение последующей жизни составляют единый клан под общим названием, например «Львята», «Непокоренные сердца» и т. п.

Как-то я оказался свидетелем такой сцены. С ярмарки возвращалась супружеская чета масаи. Муж шел впереди, жена — на несколько шагов, как и полагалось, отставала от него. На голове у нее была пустая выдолбленная тыква для молока. Неожиданно, как из-под земли, перед ней вырос прекрасно сложенный молодой воин в полном боевом снаряжении. Преградив дорогу молодой женщине, жестом повелителя он воткнул перед ней в землю свое копье. При этом не было сказано ни единого слова. Деспотичного красноречивого жеста было достаточно, чтобы женщина покорно сняла с головы тыкву, поставила ее рядом с копьем и направилась за мораном. На тропинке осталось воткнутое в землю, еще вздрагивающее от прикосновения руки копье. А муж тем временем присел у края тропинки, скрутил папиросу и принялся терпеливо ждать.

Таковы законы масаи. И тем не менее глубоко заблуждается тот, кто думает, что жизнь морана состоит из одних удовольствий. Изжила себя межплеменная вражда, но дикие звери остались. Львы и леопарды, как и прежде, оглашают ревом предсумеречную тишину. А ведь скот — это единственная опора жизни масаи. На защиту его без малейших колебаний встают мораны. В бой моран идет совершенно нагой, вооруженный лишь копьем и щитом. Приемы схватки со зверем установлены издавна: воин приближается мелкими шажками к зверю до тех пор, пока тот не бросится в атаку. Тогда моран занимает исходную выжидательную позицию. Тупой конец копья он упирает в землю, а острие должен направить очень точно, чтобы при последнем прыжке зверь сам наткнулся на него. Вполне понятно, что сотрясению от такого толчка не может противостоять ни один воин. Он падает навзничь и, прикрываясь щитом, принимает зверя на себя. Щит достаточно велик, но и его не хватает для того, чтобы защититься от ударов мощных когтей. Счастье тому, кто хорошо нацелил копье и убил зверя наповал. Раненый же лев или леопард продолжает еще долго и остервенело набрасываться на одержавшего победу охотника, раздирая его когтями. Иногда схватка заканчивается тем, что из-под мертвого зверя воины извлекают тело убитого товарища. Редко можно встретить пожилого масаи, на теле которого не было бы шрама. Шрам — это предмет их гордости.