У Дона Великого - [84]
«И было страшно видети две силы великие, сходящиеся на кровопролитие, на скорую смерть».
— Стали! — донесся сверху голос Еремы. — Какой-то басурман выехал наперед… Здоровенный! Кажись, похваляется, на поединок кличет!
Ратники внизу зашевелились: неужто в Передовом полку никто не сыщется, чтоб утихомирить похвалыгу?
Челибей, исполняя желание Мамая, выехал на середину между войсками и, подбоченясь, крикнул, подбирая самые оскорбительные слова:
— Эй вы, свиной помет! Я батыр великого властелина воды и суши! Пока ременные арканы не стянули ваши ослиные шеи, ползите по-собачьи к ногам неустрашимого! Он вас плетью обласкает!
По рядам русских ратников прошел грозный гул. Стоявшие в первой шеренге Васюк, Гридя и Юрий хорошо слышали обидные слова, и возмущение охватило их, как пламень.
К великому князю пробился Ахмат. Он не отрывал глаз от Челибея. Наконец-то наступил час его мести, и он не вложит в ножны саблю до тех пор, пока ненавистный ему человек, погубивший совместно с ханом весь его аил, не превратится в падаль. Ахмат коснулся княжеского стремени и поднял на князя умоляющий взгляд.
— Дозволь, о великий князь, я на него поеду…
Но Дмитрий Иванович резко оттолкнул руку татарина.
— Уйди! — с раздражением сказал он. — Аль думаешь, на Руси богатыри перевелись?! Сам сражусь, коли охотника не сыщется!
Ерема не слыхал, но угадывал смысл хвастливых криков Челибея, и гнев все больше закипал в нем. Из русских рядов никто не выезжал на бой с ордынцем.
— Воевода! — просяще произнес он, наклонив голову. — Дозволь мне сразиться с поганым!..
Боброк сердито погрозил ему кулаком.
— Нишкни, желтопузый!.. Ишь вояка выискался!
Дмитрий Иванович поехал по рядам, и к нему протянулись сотни рук желавших переведаться силой с басурманом. Но князь всех забраковал: на богатыря нужен был богатырь.
Пересвет, находившийся в заднем ряду, узнал от передних ратников, чего ищет князь, и стал пробираться к нему.
— Княже, может, я придусь впору сему нехристю?
Он расправил свои могучие плечи и, как всегда, добродушно улыбнулся.
— Пересвет? Добро, инок! Дать ему коня и копье подлиннее…
Когда Пересвет в полном вооружении сел на коня, князь сказал с чувством:
— Да поможет тебе бог, Лександр! Ты его копьем достань, а сам в сторону отверни…
А Челибей все не унимался:
— Что ж вы топчетесь, трусливые зайцы? Налетайте! Я нанижу вас на свое копье, как дохлых сусликов!
Пересвет перекрестился, поклонился русскому войску и крикнул:
— Молись, басурманская душа, своему поганому богу! Пришел твой последний час! — и сразу рванул коня в галоп.
Ерема чуть с дерева не сорвался и крикнул так громко, что Боброк опять погрозил ему кулаком.
— Есть! Наш ратник обрядился. Вот теперь он басурману задаст!
Ему хорошо было видно, как два всадника, будто два черных комочка, пригнувшись и выставив вперед копья, неслись по зеленому полю с бешеной скоростью навстречу друг другу. И вдруг сшиблись! Упали! И не поднялись — ни кони, ни люди. Противники, пронзив друг друга копьями, так и остались лежать навеки.
И в ту же минуту поле дрогнуло от многотысячных криков. Как темная туча, лавина ордынцев сорвалась с места и ринулась на русских.
— Вперед, други! За мной! — зычно прозвучал голос великого князя.
Теперь, пустив множество стрел и ощетинившись копьями, двинулись шеренги русских.
И грянула битва!
Во главе Передового полка великий князь врезался в самую гущу противников и первым же могучим ударом развалил надвое вражеского темника. Вокруг князя сгрудились конники воеводы Семена Мелика. За ними плотной стеной продвигались пешие воины, в числе которых в первом ряду находились Васюк, Гридя и Юрий. Тут же сражалась и коломенская дружина под водительством Николая Вельяминова.
Передний край войск сразу же сломался, свои и чужие перемешались, сплелись в один беснующийся клубок. Хриплые выкрики, ругательства, треск ломающихся копий, звон мечей, стоны, проклятья и разъяренный вой ордынских воинов — все слилось в неумолчный жуткий гул рукопашного боя. Казалось, по воле какого-то безумца собравшиеся люди затеяли на этом широком поле страшную игру в смерть…
Ордынцы бросались в схватку с яростным ревом. Это был своеобразный прием кочевников: криком и свистом навести на противника страх. Но русские ратники прекрасно знали об этом: с кочевыми ордами они имели дело не первый раз.
— Кроши поганых! — зычно кричал великий князь, нанося удары налево и направо. Прикрываясь щитом от стрел и сабельных ударов, он иногда успевал окидывать быстрым взором поле боя.
Ратники Передового полка дрались самоотверженно. В невероятной тесноте, скользя по земле, залитой кровью, спотыкаясь о тела убитых, люди рубились яростно и зло. Жгучая ненависть к врагам, скопившаяся за сотню лет, выплескивалась здесь, на Куликовом поле, испепеляющим пламенем.
Стоя спинами друг к другу, Васюк и Юрий умело отражали наседавших врагов, как бы охраняя один другого. А Гридя орудовал своим шестопером. Он так, в одной краской рубахе, и пошел в бой, едва прикрыв грудь и плечи кожухом с прокладками из толстой кожи. Шапку он потерял, и взмокшая куделька его русых волос выделялась среди ордынских малахаев и блестящих шлемов русских дружинников. Оставаясь верным себе, он и в бою лихо покрикивал на свой шестопер:
Роман представляет собой социальную эпопею, в котрой показаны судьбы четырех поколений белорусских крестьян- от прадеда, живщего при крепостном праве, до правнука Матвея Мышки, пришедшего в революцию и защищавщего советскую власть с оружием в руках. 1931–1933 гг. Роман был переведён автором на русский язык в 1933–1934 гг. под названием «Виленские воспоминания» и отправлен в 1935 г. в Москву для публикации, но не был опубликован. Рукопись романа была найдена только в 1961 г.
Сборник повестей бурятского писателя Матвея Осодоева (1935—1979) — вторая его книга, выпущенная издательством «Современник». В нее вошли уже известные читателям повести «Месть», «На отшибе» и новая повесть «Зов». Сыновняя любовь к отчим местам, пристальное внимание к жизни и делам обновленной Бурятии характерны для творчества М. Осодоева. Оценивая события, происходящие с героями, сквозь призму собственного опыта и личных воспоминаний, автор стремился к максимальной достоверности в своих произведениях.
Имя Василия Бочарникова, прозаика из Костромы, давно известно широкому кругу читателей благодаря многочисленным публикациям в периодике. Новую книгу писателя составили повести и лирические новеллы, раскрывающие тихое очарование родной природы, неброскую красоту русского Севера. Повести «Лоси с колокольцами» и «Тропинка к дому» обращают нас к проблемам современной деревни. Как случилось, что крестьянин, земледелец, бывший во все времена носителем нравственного идеала нации, уходит из села, этот вопрос для В. Бочарникова один из самых важных, на него он ищет ответ в своих произведениях.
Микола Зарудный — известный украинский драматург, прозаик. Дилогия «На белом свете» и «Уран» многоплановое, эпическое произведение о народной жизни. В центре его социальные и нравственные проблемы украинского села. Это повествование о людях высокого долга, о неиссякаемой любви к родной земле.
В эту книгу ленинградского писателя Михаила Шитова включены две повести, посвященные нашим современникам. Молодой инженер Арсений Шустров, главное действующее лицо повести «Свидания в непогоду», со студенческой скамьи уверил себя, что истинное его призвание — руководить людьми, быть вожаком. Неправильно представляя себе роль руководителя, Шустров вступает в конфликт с коллективом, семьей, проявляет моральную неустойчивость. Во всей сложности перед ним встает вопрос: как жить дальше, как вернуть доверие коллектива, любовь и дружбу жены, которой он изменял? Среди вековых лесов развертывается действие второй повести — «Березовские повёртки».
Герой повести «Частные беседы» на пороге пятидесятилетия резко меняет свою устоявшуюся жизнь: становится школьным учителем.