Тюрьма для свободы - [40]

«Есть такое дело. Говорят, что каждый камень обладает своей тайной силой и лечит от всяких болезней. Ты думаешь, почему подделывать считается преступлением? Да потому, что есть люди, которые покупают настоящие камни в надежде, что они помогут им выздороветь. А ненастоящие камни этой силой не обладают. Они подобие, но не то же самое. Так, для примера, янтарем лечили практически все болезни: .

Этого ответа было достаточно, что бы Рэн заметил:

«А ты умный?!»

«Был бы умным, не попался бы. Я понимал, за что меня поймали. Беда в том, что и не сопротивлялся. Когда пришли за мной, дома была моя мама и дочь. Жена моя умерла и я долго мучился, не находя себе места. Я очень долго добивался ее руки и сердца. Хотя еще до свадьбы изменил ей, но все равно вернулся к ней. Когда пришли за мной, я ждал их. Позвонили в дверь, открыла мама. Услышал, что разыскивают меня. Сразу вышел к ним навстречу. Маму попросил, чтобы она успокоилась. Если бы вы только видели ее глаза?! В них был такой страх, как будто мне уже рубят голову прямо у нее на глазах. Мама прикрыла рот ладонью. Видел, как она дрожит. Я вышел, закрыл дверь, попросил, чтобы мне дали минуту, чтобы объясниться с матерью. Они были мужчинами, такими же сыновьями, как я. Поняли, разрешили. Маме стал объяснять, но она не желала слушать меня. Сказала, что я хочу ее смерти. Ничего не ответил, ушел. Впервые у меня появилось желание доказать, что я не виноват, хотя и понимал, что виновен. Было страшно. Не находил себе места. Винил себя за то, что всегда знал, что когда-нибудь придет конец моим “фокусам”, но не мог остановиться. А последнее время казалось, что сам хочу попасть в тюрьму. Мне хотелось уединиться, не потому, что желал понять суть одиночества, а просто желал избавиться от суеты. Но давайте не будем об этом. Обратившись к Эрлу, Йохан спросил: “Ты сегодня выходишь на свободу?”»

«Вроде, да. А как там жизнь, ну, за пределами тюрьмы».

«Там жизнь?! Не знаю. Все по-старому, ничего не изменилось».

«За шестнадцать лет? Ничего не изменилось?».

«Ах, за шестнадцать? Ну, за это время многое изменилось. Сейчас люди живут в мире техники, компьютерной реальности. Они днями не выходят из дома, сидят перед мониторами и общаются со своими друзьями. Многие забыли о существовании природы. Вскоре все за нас будут делать роботы, а человеку останется лишь смотреть в монитор. Нет расстояний, никаких преград. Можешь общаться со своим другом или родственником, живущим в другом конце мира в режиме он-лайн: ты тут, а он там, вы говорите, смотрите друг на друга посредством веб-камеры. Передача голоса происходит за считанные секунды, как будто он находится в соседней комнате. Нет времени, нет пространства, ничего нет. Хоть и есть между точками А и Б разница в часах, но ведь не во времени. Уже все знают, что времени как такового не существует. А что касается пространства. Реального тоже постепенно не будет. А зачем? В виртуальном мире есть все то, о чем можно мечтать. Облегчили все».

«Ты своим рассказом охоту отобьешь у моего друга. Лучше не стоит», — перебил Рэн, понимая, что если тот возьмет разгон, остановить его больше не удастся.

«Я, конечно же, все утрирую, но в моих словах есть доля правды. Вот выйдет, посмотрит сам, что да как. А я молчу, ни слова больше не скажу».

«А ты очень обидчив. Это еще мы тебе попались, а в другой камере дали бы тебе метлу сразу в руки и сделали бы из тебя петуха. Но я не из таких. Да и сегодня особенный день, настроение портить не собираюсь», — сказал Рэн.

«Я лишь о том, что теперь люди вновь хотят построить Вавилон. Первый блин был комом, вторая попытка не пытка. Ведь, когда первые люди были изгнаны, еще даже детей у них не было, наше пространство было открытое. Появились люди, за ними последовали поколения до того времени, пока не решили вернуться в Эдем. Про Адама с Евой хоть и не забыли, но ведь никто не знал, Бог на небесах или в подземелье. Решили, что под землей его быть не может, значит, нужно подняться к небу. Тогда и было решено построить башню и подняться ввысь, но тогда не удалось. Как сказано, Бог разгневался на людей и смешал языки. В страхе, что перестали друг друга понимать, люди разбежались по разным уголкам. Так появились новые пары, так сказать, новые Адамы и Евы, для каждой стороны свои. Стали размножаться, пока не появились на свет новые люди, а потом целые поколения. Каждый на своей стороне желал по-своему приблизиться к Богу, но тот вновь гневался и делал все возможное, чтобы никто друг друга не понимал. Разбежаться уже было некуда, потому решили построить дома. Вначале строили одноэтажные, потом двух, а теперь строят вновь башни. Но каждый раз что-то с башнями случается. Бог гневается и делает человека более обособленным. Сегодня век индивидуализации, за которым последует новый всплеск желания построить башню. Ученые мужи меж тем делают все тактично: ищут совершенный язык, которым бы владели все. Виртуально уничтожают все границы, уже нет твоего и моего. А после и…»