Тюрьма для свободы - [39]

Здесь была своеобразная жизнь: каждый раз кто-то уходил, уступая свое место другому. Ничего сверхъестественного не происходило, обычная закономерность, так и должно было быть. Именно тут начинаешь верить в реинкарнацию и в то, что Душа всегда до того момента, когда перестанет грешить, будет возвращаться из более просторного пространства в замкнутое. Эрл смотрел на нового, он знал наизусть все то, что будет с ним сейчас, кто подойдет, что спросит, как покажут свою силу и мощь, величие своей ничтожности. Однако сами мысли и внутренний голос заглушали все то, что происходило. Он ощущал теперь четко свое тело и душу как единое целое, всегда нуждающееся в пространстве. И именно в этот момент Эрл обратился к Рэну со словами: «Кубики в кубиках. В тюрьме желаешь выйти на свободу, а после найти путь в иное измерение. Хотя…». Рэн четко знал, что он скажет, и потому продолжил вместо него: «… главное тело». — «Я именно так и думаю. Мы есть точка отсчета, следует сделать шаг, как окажемся в ином измерении». — «Для этого нужно время». — «Нужно было, да потребность прошла». — «Ты хочешь сказать, что мы готовы?» — «Мы готовы», — сказал тихо Эрл, акцентируя при этом слово «мы». Рэн тихо улыбнулся, приоткрыв те редкие зубы, что у него остались. Эрл моргнул, потом взял вилку в свои руки и нехотя стал кушать, потом, словно обманывая себя самого, произнес: «Ешь. Сегодня лапша вкусная». — «Для голодного желудка все вкусно», — в ответ бросил Рэн.

В ожидании мнимой свободы

И, верно, дьявольская страсть

В душе вставала, словно пенье,

Что дар любви, цветок, увясть

Был брошен в книге преступленья.

Николай Гумилев.

День был субботний, поэтому после завтрака всем был предоставлен отдых. Сказали, что священник заразился какой-то болезнью, поэтому навестить не сможет, но в то же самое время обрадовали, что к одиннадцати часам приедут музыканты и дадут концерт в честь всемирного праздника, к которому и заключенные причастны: все эмоции живут в человеке, но тут им не дают свободы. «По календарю сегодня 14 февраля», — сказал петух в желании напомнить всем, что сегодня он готов любить каждого, но за определенную оплату. Никто на сей раз на него внимания не обратил. Петух сделал грустную гримасу, отошел назад, стал слушать дальше, что прикажут всем теперь делать. Чайка Джон должен был всех распределить по камерам. Всем оставалось следить за ним. Подходя к камере, где шестнадцать лет вместе пробыли Рэн и Эрл, он обратился к новому, сказав, что теперь он будет «жить припеваючи в этой камере» и что сегодня днем Эрл покидает их. Потом, обратившись к Рэну, сказал нечто наподобие того, что ему вновь подкидывают свежее мясо. Рэн поднял руку, чтобы ударить того, но Эрл в воздухе поймал его за запястье. Посмотрел прямо в глаза и покачал головой, мол, делать этого не надо. В тюрьме лучше обходить острые углы, если есть такая возможность. Рэн просто нервно посмотрел на Чайку Джона, тяжело вздохнул и после взглядом вновь оценил новоприбывшего. Мужество не всегда оправдано. Иногда лучше промолчать, чтобы выжить. Хотя, как ни старались все заключенные обходить столкновения друг с другом, во время отдыха стычки бывали.

Чайка Джон покинул их через несколько секунд: дел у него было много. Теперь в этой камере, где умещались с трудом двое, появился третий. Новичка посадили на стул, прямо против кроватей, начали знакомиться. Рэн старался себя показать более мужественным и храбрым, чем был на самом деле. Он лежал на своем месте, приподняв немного подушку. Эрл расположился на второй койке и теперь смотрел сверху вниз. Тот не старался выглядеть скромным. Он был старше их по возрасту, приближался уже к пятому десятку. Но для Эрла и Рэна это не имело большого значения. В тюрьме они были взрослыми. Представившийся Йоханом человек будто только недавно был зачат и еще не успел появиться на свет.

Йохан рассказывал о себе все то, что ему вспоминалось. Приходилось многое утаивать, чтобы рассказ не был слишком откровенным. Однако уже через несколько минут он почувствовал доброе расположение к себе обоих сокамерников. Когда он все же решился назвать причину своего появления здесь, Рэн вдруг воодушевленно стал расспрашивать о том, разбирается ли он в драгоценностях. Йохан удивился. Конечно, он разбирался. Без этого он не смог бы создавать подделки. Тогда последовал второй вопрос:

«А в значениях также разбираешься?»

«Нет, в тайные учения не вдавался», — заметил Йохан.

Рэн махнул рукой, показывая, что не интересно. Он и Эрл на протяжении всех шестнадцати лет спускались тайком в библиотеку, которая, на удивление была очень большой и богатой. Там размещалось очень много книг по истории, религии, философии. Каждый год книг в ней становилось все больше. Находились авторы, которые сами посылали свои книги, в надежде, что кто-то из заключенных обратит внимание. Теперь они даже не знали, будь они на свободе, обратили ли бы внимание на книги, будоражащие фантазию и заставляющие действовать. Рэн взглянул на Йохана и в надежде получить от него хоть какой-либо рациональный ответ спросил:

«А как ты думаешь, камни имеют нечто общее с мистикой?»