Тысяча огней - [29]
Но не делайте отсюда поспешного вывода, что туареги не заботятся о чистоте своего тела. Наоборот, тело человека, который всю свою жизнь провел в пустыне на ветру, отличается редкой чистотой. Туареги ничего, кроме халатов, не носят: вездесущий ветер обдувает голое тело мельчайшими песчинками, он, словно наждачная бумага, протирает кожу, и она становится даже более чистой, чем после священных омовений. После нескольких недель жизни в пустыне мы заметили, что нуждаемся в душе куда меньше, чем в разгар европейского или тропического лета. Даже устав после долгих переходов или тяжелой езды по пыльной дороге, мы все же чувствовали себя совершенно чистыми. Сухой климат пустыни не вызывает сильного потовыделения, а ветер, как щетка, снимает с нас пыль.
Мне вспоминается фраза одного из моих помощников-кинооператоров. Как-то вечером, высунув руку из палатки, он воскликнул.
— Вылезайте, все вылезайте! Сегодня отменный ветер, можно принять душ и помыться, так что раздевайтесь и не забудьте захватить полотенце и зубную щетку…
Охота сетями на антилоп
Вместе с охотниками Ибн Саукала мы отправились в Хаммада Эль-Хамра, находящемуся к югу от Гадамеса. Мы решили поохотиться на джипах на букру — самую большую антилопу ливийской пустыни. За несколько лет до этого я участвовал в такого рода охоте, и она показалась мне на редкость безжалостной и неспортивной. Я дал себе слово больше не участвовать в жестоком избиении мирных животных.
В 1952 году, когда я снимал в Красном море на пустынном острове Большой Дахлак (Grande Dalack) фильм «Шестой континент», у нашей экспедиции иссякли запасы продовольствия. У нас не было необходимого снаряжения для обычной «пешей» охоты, и мы приняли предложение одного итальянца поохотиться на его джипе.
Глубинные районы острова представляют собой совершенно гладкую равнину, на которой лишь кое-где встречаются редкие заросли колючей акации. Наш джип несся по равнине в поисках залегшего в кустах стада газелей. Впереди на капоте, уперевшись ногами в фары, чтобы машина при резком повороте и торможении не сбросила их, стояли наготове двое охотников с заряженными ружьями. После тридцати минут поисков шум мотора вспугнул стадо газелей. Джип немедленно помчался в погоню. Спидометр показывал сначала шестьдесят, затем семьдесят и, наконец, восемьдесят километров в час. Объятые страхом животные пытались уйти от преследователей, но это им не удавалось. Через несколько минут их стремительный бег замедлился, и вскоре они окончательно выбились из сил.
Джип тоже сбавил скорость, охотники прицелились и открыли стрельбу. Пули не убили, а лишь ранили животных: трудно хорошо прицелиться с несущейся вперед машины. Три раненые газели упали в песок, четвертая проскакала еще сотню-другую метров и вдруг, подогнув передние ноги, рухнула замертво. Не успели машины остановиться, как двое охотников-арабов уже соскочили на землю, держа в руке длинный нож. Мусульмане не могут есть мясо животного, если в миг смерти его глаза не были обращены на восток, к Мекке. Поэтому оба охотника торопились прикончить газелей своими руками, прежде чем они умрут от пуль в столь неортодоксальной «позиции». Каждый из арабов схватил свою добычу за рога, повернул ее голову к востоку и молниеносно вонзил нож в горло газели, еще трепетавшей после неистового бега. На мгновение я почувствовал себя негодяем, соучастником подлого убийства беззащитного живого существа. Я невольно поймал испуганный и недоумевающий взгляд умирающего животного.
Поэтому, когда аменокал предложил организовать на джипах охоту на антилоп, я сразу же отказался. Ибн Саукал, хотя он и понял причины моего отказа, все равно обиделся. Они, туареги, охотятся совсем не так, как я рассказал. Никто не будет стрелять по животным с джипа.
— У нас нет столько мехари, как прежде, — неторопливо пояснил Ибн Саукал, — но мы можем с помощью ваших машин показать, как охотились прежде туареги. Это не было предательским избиением животных. А раз не было раньше, то не будет и теперь.
— Как же охотились прежде воины-туареги, — спросил я через переводчика.
Переводчик тут же перевел мой вопрос, и между ним, аменокалом и другими туарегами завязалась оживленная беседа. Видно, при воспоминании о былых славных временах в них пробудилась душа охотников… Их глаза заблестели, сразу исчезло обычное бесстрастное выражение, которое, казалось, никогда не сходило у туарегов с лица. Все принялись жестикулировать, заговорили быстро и громко. Переводчик повернулся к нам и пояснил:
— Раньше они охотились на антилоп сетями. Но для этого нужно много верблюдов, а их теперь не хватает. Сети у охотников сохранились, и если вы согласны использовать ваши джипы вместо верблюдов, то все будет как в старину.
Поздно ночью мы на трех джипах отправились в район пустыни Хаммада Эль-Хамра. На капоте каждого джипа сидел, устремив взор к горизонту, проводник-туарег. Время от времени он легким движением руки показывал, куда ехать дальше. Проехав с десяток километров, мы по знаку гида останавливались, охотники слезали и принимались внимательно изучать экскременты антилоп.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.