Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире - [58]
Далила, обрадовавшись таким вестям, сочувственно погладила ей руку.
– Я плачу, потому что не хочу, чтобы этот плосконосый мул, чье семя бесплодно, как мыльная пена, развелся со мной и отнял все это богатство!
– Он сказал «завтра»? – спросила Далила. – Тогда надо поторопиться. Приготовься, я отведу тебя к шейху Абу аль-Хамалату. Каждый, кто услышит его имя, подтвердит, что он хранит чужие беды в сердце и снимает тяжесть с душ, перекладывая на свои плечи. Если мы пойдем к нему сейчас и ты убедишь своего мужа переночевать с тобой сегодня, то зачнешь сына или дочь.
– Клянусь поститься целый год, если эта суфийская подвижница не святая! – сказал привратник, когда Далила с хозяйкой торопливо покинули дом, держась за руки.
А святая Далила все это время думала: «Как бы мне снять с нее украшения и наряды? Ведь на улицах и в переулках столько народа!»
Она сказала жене эмира, которую звали Хатун:
– Иди за мной, дочь моя, потому что люди будут останавливать меня, чтобы целовать мне руки, и нагрузят меня пожертвованиями. Но не упускай меня из виду.
Далила повела Хатун на рынок, внимательно следя за теми, кто оглядывался на позвякивающие ножные браслеты Хатун и ее сверкающие серьги. Она заметила красивого молодого купца, еще совсем молодого и безбородого, по имени Хасан, и жестом велела Хатун ждать напротив его лавки. Затем она подошла к молодому купцу.
– Это ты Хасан, сын купца Мухсина?
– Да, но кто сказал тебе, как меня зовут?
– Я ищу жениха для моей дочери, и многие почтенные люди посоветовали мне тебя. Смотри, какая красавица там стоит. Ну не сказочная ли царевна? Ее отец, мой муж, умер и оставил ей огромное приданое. И вот я пустилась на поиски, повинуясь мудрой пословице: «Ищи мужа для дочери, но не невесту для сына», и теперь хочу, чтобы ты женился на ней.
Хасан поглядел на Хатун и испустил тысячу вздохов.
Когда Далила увидела это, тревога ушла из ее сердца, и она добавила как бы невзначай:
– Я открою для тебя еще одну лавку и осыплю тебя деньгами.
Хасан улыбнулся.
– Моя мать все время предлагает найти мне жену, но я женюсь, только если сначала сам как следует рассмотрю свою невесту.
– Обещаю, ты увидишь ее совсем без одежды, – улыбнулась Далила, – если пойдешь за нами.
Далила направилась прочь, Хатун последовала за ней, а Хасан поспешно закрыл лавку и взял с собой тысячу динаров, чтобы оплатить брачный договор.
– О Аллах Всемогущий, милосердный, скажи, куда мне отвести этих двоих, где бы они могли раздеться? – пробормотала Далила, благочестиво устремив взгляд к небесам.
Едва она опустила глаза, как увидела лавку красильщика. Ее владелец, Хадж Мухаммед, сидел у порога, подкрепляясь инжиром и гранатом. Услышав звон бубенцов на браслетах Хатун, он поднял голову.
Далила села рядом с ним и спросила:
– Ты Мухаммед-красильщик?
– Да, это я, а что тебе нужно, почтеннейшая? – ответил Мухаммед, дожевывая инжир.
– Добрые люди мне рассказали, что ты сдаешь внаем две комнаты. Видишь, вон там мои дочь и сын. Сын поотстал, поскольку стыдится, что остался без крова. Мы вынуждены на месяц оставить свой дом, пока его чинят – крысы подгрызли деревянные стены, и он может обрушиться. Не можем ли мы пожить у тебя?
Хадж Мухаммед протянул ей три ключа.
– Один ключ от дома, – сказал он, – второй от нижней комнаты, а третий от верхнего покоя.
Далила поблагодарила его, вошла в дом, отперла дверь, а когда Хатун вошла вслед за ней, сказала:
– Это дом шейха Абу аль-Хамалата. Поднимись наверх, сними чадру и жди меня.
Вошел Хасан, и она сказала ему:
– Подожди здесь, а я пока подготовлю мою дочь к встрече, как и обещала.
Она подмигнула ему и поднялась к Хатун. Та боязливо прошептала:
– Мне нужно скорее встретиться с шейхом Абу аль-Хамалатом, пока кто-нибудь не пришел и не узнал меня.
– Ты увидишь его через минуту, – ответила Далила. – Но сначала я должна тебе кое-что объяснить. Мой сын – помощник шейха, но, увы, дурачок, не отличает зимы от лета, горячего от холодного, и ходит полуголым круглый год. Он стягивает серьги с каждой женщины, которая приходит к шейху, разрывает им мочки, и разрезает одежду ножницами. Так что быстрее сними одежду и украшения, я сохраню их для тебя.
Хатун отдала ей украшения и одежду и осталась в одной сорочке и шальварах.
– Я повешу их поверх занавесок шейха, чтобы благословение твое еще умножилось, – сказала Далила, поспешила спрятать одежду Хатун, а затем вернулась к Хасану, который ждал ее, ерзая, как на иголках.
– Что же ты так долго? Где твоя дочь? – воскликнул он. Далила заплакала.
– Да проклянет Аллах Сатану, который вложил зависть и ревность в сердца наших соседей, – прохныкала она. – Когда я с гордостью сообщила им, что ты жених моей дочери, они сказали ей: «Что, твоей матери надоело тебя кормить и одевать, раз она решила выдать тебя за этого прокаженного?» Дочь моя очень испугалась, но я убедила ее, что они все врут. Но она поставила условие: если уж ты увидишь ее в одной сорочке и шальварах, она согласится выйти за тебя, только если ты тоже будешь полураздет.
Хасан рассвирепел.
– Ну, я ей покажу, какой я прокаженный, – прорычал он, сорвал с головы меховую шапку и снял всю одежду, также оставшись в одних шальварах и сорочке, из-под которой виднелись его грудь и плечи, белые, как серебро.
Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.
Кира живет одна, в небольшом южном городе, и спокойная жизнь, в которой — регулярные звонки взрослой дочери, забота о двух котах, и главное — неспешные ежедневные одинокие прогулки, совершенно ее устраивает. Но именно плавное течение новой жизни, с ее неторопливой свободой, которая позволяет Кире пристальнее вглядываться в окружающее, замечая все больше мелких подробностей, вдруг начинает менять все вокруг, возвращая и материализуя давным-давно забытое прошлое. Вернее, один его ужасный период, страшные вещи, что случились с маленькой Кирой в ее шестнадцать лет.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.