Тяжкие преступления - [54]

— Это Бобби говорит. — Пауза. — Бобби Чоу.

— Что случилось, Бобби?

— Я ушел с работы.

— Мудро.

— Надо было это сделать на пару дней раньше, — возразил Бобби, — они разбили вдребезги мой «мерседес», Джек.

— Приходи к нам и подавай иск.

Уиллоус отнял от уха трубку, из которого раздался ироничный гогот Бобби.

— Джек, — прошептал Бобби, — у меня для тебя кое-что есть. Я в коричневом «форде» на стоянке техсервиса на углу Двадцать шестой улицы и Фрейзер. Найдешь?

— Бобби, ты не пьян?

— Нет, просто в расстроенных чувствах. Ты скоро придешь?

— Смотря как с движением на улице. Минут двадцать, может, тридцать.

— Коричневый «форд», — сказал Бобби. — На заднем бампере наклейка фирмы «Герц», которая дает машины на прокат. Я тебе уже сказал, что они разбили мой «мерседес».

— Да, Бобби. Сказал.

— Кувалдами. — Бобби снова разразился надтреснутым испуганным смехом. — Тебе приходилось сидеть в машине, когда парочка зверей колошматит по ней кувалдами килограммов по пять каждая? Так вот, слушай, я так вцепился со страху в руль, что потом, когда все кончилось, не мог разжать руки — такой спазм, хоть зубами отдирать.

— У тебя есть часы, Бобби?

— Да, конечно.

— Сколько сейчас?

— Четверть первого.

— Правильно. Не вешай трубку, ладно? Через полчаса я буду.

— Черт, — сказал Бобби и повесил трубку.

На этот выезд Уиллоус и Паркер получили из гаража департамента «шевроле-селебрити» небесно-голубого цвета. Уиллоус завел машину, включил печку и задом выехал с места, потом вывернул руль и направился к выезду из подземного гаража.

— Тут не ладится, а ты еще о продаже дома беспокоишься? Поэтому такой грустный? — спросила Паркер. — Агент все еще настаивает, чтобы ты снизил цену?

— Да.

— Не снижай, — посоветовала Паркер. — Если будешь терпеливо ждать, получишь все, что захочешь.

Уиллоус кивнул. Ему не хотелось об этом говорить. Его жена Шейла уже дважды звонила на этой неделе. Ее родители одолжили ей тридцать тысяч долларов на первый взнос за новый дом. Она хотела, чтобы Уиллоус продал старый как можно скорее.

Он затормозил у въезда в переулок. По Хастингс пронесся на желтый свет большой оранжевый грузовик с солью. Уиллоус подождал, пока перейдет дорогу какой-то пожилой китаец, свернул вправо, перестроился в крайний левый ряд и сделал левый поворот.

— Я всю жизнь живу в этом городе, — сказала Паркер, — и не помню ни одной такой холодной зимы. Что-то случилось с парниковым эффектом? Причем именно тогда, когда он нам так нужен.

— А эффект арестовали и в тюрьму посадили, — ответил Уиллоус. — Это уловка, чтобы повысить цены на огурцы.

Светофор переключился, и Уиллоус, повернув, выехал на Хастингс и прибавил скорость.

Они увидели «форд» Бобби на стоянке техсервиса в конце ряда, рассчитанного на десять машин. Уиллоус подъехал поближе и дал звуковой сигнал. Из машины появилась голова Бобби. Он мутным взглядом обвел все вокруг, откинул голову назад и закрыл глаза.

— Это кто? — спросила Паркер.

— Дед Пихто. Ты есть хочешь?

— Еще как.

— Тогда и мне что-нибудь возьми, — сказал Уиллоус, открывая дверцу, — а я тем временем попробую его растолкать.

Уиллоус вышел из машины. К нему подбежала девушка в грязно-коричневой униформе техсервиса. Он остановился.

— Мы решили, что он наркоман, — сказала она. — Полиция уже едет.

Уиллоус показал ей свой значок и рывком распахнул правую переднюю дверцу «форда». Бобби с трудом поднял голову, широко зевнул и стал дико озираться вокруг.

— Ты нажрался, Бобби? — спросил Уиллоус.

Бобби наконец удалось остановить на нем свой взгляд, и он медленно моргнул три раза по-совиному.

— Не-е… Просто перебрал успокоительного. Такого страха натерпелся. Потом голова была будто в тисках… Вот и съел слишком много таблеток, — промямлил Бобби и улыбнулся. По подбородку стекала струйка слюны. — Я тебе звонил, да? — спросил он, бросив взгляд через плечо. — Ну да, вон там таксофон… Ага, видишь его? — продолжал он, вытирая слюну. — Спасибо, что приехал так скоро, Джек.

— Ты где взял машину? — спросил Уиллоус.

— У «Герца».

— Покажи квитанцию на аренду, Бобби.

— Она где-то тут… — Бобби Чоу похлопал себя по всем карманам, заглянул в бардачок и пожал плечами.

Рядом со стоянкой была пластмассовая палатка в форме буквы Т. Паркер пробежала меню, опустила стекло и нажала на кнопку вызова. Человек, ответивший ей по селектору, говорил еще невнятнее, чем диспетчер, объявляющий рейсы в аэропорту. Она заказала горячие бутерброды с жареной картошкой, кофе и чай.

Голос по селектору снова спросил что-то невразумительное. Надеясь на лучшее, Паркер попросила еще и кетчуп.

На стоянку въехала патрульная машина. Паркер посигналила ей и, когда полицейский за рулем увидел ее, помахала, чтобы он уезжал.

На пластмассовом подносе появились бутерброды, картошка, кофе и чай. На чеке значилось: восемь долларов пятьдесят центов. Она заплатила десятку.

Подъехав к «форду», она вышла, села с подносом к ним в машину и, поставив его на сиденье, захлопнула дверцу.

— Если кто-то и жалуется на обслуживание, — сказал Бобби, — так это точно не я.

Паркер протянула Уиллоусу его бутерброд и кофе.

— Откуда ты узнала, чего мне хочется? — спросил Бобби. — Бутерброд — пища юношей, стоит мне слопать такой, и я сразу чувствую себя моложе лет на десять.