Тяжкие преступления - [52]

Билли бросил еще один снежок, но промахнулся. Гаррет выругался и схватил две пригоршни снега с крыши «понтиака». Билли целился ему в пах, но попал в коленку. Гаррет снова выругался, подскочил и с силой бросил снежок, попав Билли в грудь. Они, как щенки, бегали друг за другом по стоянке, пока руки у Гаррета не онемели от холода и он не поднял их, признав свое поражение. Билли дал по нему последний залп прямой наводкой, и мокрые и дрожащие от холода будущие грабители инкассаторской машины забрались в стоящий без дела «пинто».

— Ну, и где она?

Гаррет пожал плечами.

— Она сказала, что ей надо подумать и чтобы я подъехал к закрытию. Ей еще надо убрать в холодильник рыбу и мясо, протереть прилавок. И закончит она только в четверть первого.

— Ну и пошла она. — Билли включил передачу.

— Мы могли бы проехаться, — предложил Гаррет, — зайти в какую-нибудь бильярдную, поиграть немного, а потом вернуться.

— Нет, я еду домой, — возразил Билли. — Приму душ и залезу в постель. Если она тебе так понравилась, можешь околачиваться здесь один.

— А что потом? Она мне скажет, что у нее голова болит, а мне придется садиться на автобус и пилить через весь город? Ну ее!

Билли отпустил сцепление и пополз по стоянке, скользя покрышками по мягкому свежевыпавшему снегу.

— Ограбить инкассаторскую машину, — сказал Гаррет, — разбогатеть и счастливо жить до конца дней. Когда ты об этом говоришь, все кажется так просто.

— Это действительно просто, — ответил Билли. — Подожди, сам увидишь.

— Может быть, — подзуживал его Гаррет. — Может быть, нам лучше начать с чего-нибудь попроще и поменьше? Поднабраться опыта для крупного дела?

— И идти вверх по лестнице постепенно?

— Сегодня не очень-то много нам удалось сделать.

— Ты пообедал за мой счет. Чего тебе еще надо?

— Просто мне кажется, что мы немножко забегаем вперед, и все.

— На следующей неделе, во вторник или в среду, они приедут опять.

— Ты же сказал, что пятница — самый лучший день, потому что у них большая выручка.

Они проехали мимо «Севен—Илевен». У бензоколонок болтались несколько ребят. Они курили травку, должно быть, не соображая, что бензин может взорваться.

— Хочешь подождать до пятницы? — спросил Билли. — Хорошо. Подождем.

— Я хочу украсть несколько автомагнитол. Черт побери, Билли, у меня ни гроша.

— И хорошо, что ни гроша, больше будет причин для ограбления.

Гаррет открыл окно и выбросил на дорогу пластиковые коробки и стаканчики.

— Прекрати, — сказал ему Билли.

Гаррет поднял стекло.

— Это лучшая часть города, и люди здесь таких вещей не делают.

— Что-то я не пойму. Мы тут собираемся пристрелить пару мужиков и украсть кучу денег, может быть, четверть миллиона, а ты волнуешься, что я на мостовой насорил.

— У нас есть дело. Но это не значит, что тебе разрешено превращать квартал в личную помойку.

— Резонное замечание, — ответил Гаррет, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимость.

Глава 20

Инспектор Гомер Бредли подошел к окну, встал на цыпочки и поверх крыши соседнего здания посмотрел на бухту и далекие горы. Снег все шел. Силуэты гор над мрачно-серой водой казались расплывчатыми громадинами.

Бредли повернулся на каблуках и. подойдя к столу, выбросил в корзину для бумаг остатки ветчины и ржаного хлеба, купленных в ближайшем ресторанчике под названием «Мясной рынок».

Через широко раскрытую дверь кабинета Бредли увидел следователя Дэна Оикаву с папками в руках. Вместе с другими следователями он работал над делом об убийстве четырнадцати проституток, до сих пор еще не раскрытым. Недавно он отрастил себе усы и стал похож на императора маньчжурской династии. На нем были темно-серые брюки, рубашка в бело-синюю широкую полоску и красные подтяжки. Помешательство на красных подтяжках царило в отделе уже недели две. Интересно, что придет на смену? Шляпы с полями? Мимо двери, прихрамывая, прошел Оруэлл. Тоже в красных подтяжках. Так, а с этим-то что стряслось?

— Эй, Эдди! — позвал его Бредли.

Оруэлл остановился в дверях с полной кружкой кофе в руке. Несколько капель брызнуло через край на манжеты, но Оруэлл не заметил этого.

— Не видел Джека или Клер? — спросил Бредли.

Тот отрицательно покачал головой.

— Ты что, хромаешь?

— Нет. — ответил Оруэлл, поправив подтяжки. — Просто купил новые ботинки.

Оруэлл хорошо одевался, умело и со вкусом подбирая одежду. Что бы он ни надел, все казалось сшитым на заказ. Как ему это удавалось на зарплату полицейского, трудно было сказать. Однако скоро ему придется урезать расходы на свой гардероб: ходили сплетни, что его невеста Джудит беременна.

— Закрой дверь, пожалуйста, а, Эдди?

— Да, конечно, — ответил Оруэлл, наклоняясь вперед, и пролил еще немножко кофе.

Бредли откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Лампы дневного света потрескивали и шипели. Он покосился на кучу бумаг, накопившихся на столе. Сегодня вечером он хотел пойти по магазинам поискать подарок для Эдди и его невесты. Оруэлл просил кухонный комбайн «Мулинекс». Интересно, что это такое. Он даже дал Бредли список магазинов, в которых продавалась интересующая его модель.

Открыв крышку резной шкатулки из сибирской сосны, полученной им от жены в качестве прощального подарка в день оформления их развода, Бредли выбрал сигару, сунул ее в рот, но прикуривать не стал — должен был прийти Уиллоус через пять минут.