Тяжело в ученье, нелегко в бою. Записки арабиста - [33]
Выволакиваю его наружу, а у маленького уже пол-лица в кровище. Провожу дознание. Выясняется (перевожу дословно): «Я этому чудаку говорю, говорю, как настроить круговую развертку, а он руки на колени положил, я ему – жми этот тумблер, жми на этот… Давай… а он – чудак. Мишень уже прошла, а этот…»
(Только в скобках: мишенями были гражданские пассажирские рейсы, в тот день Касабланка – Тунис, по которым ученики ПВО и тренировались отслеживать самолеты вероятного противника. Упаси вас бог подумать, что на них наводили пушки. Только локаторы.)
В общем, «умный» не выдержал и провел своего напарника физиономией по панели с множеством металлических тумблеров. И вот стоят они перед переводчиком – один в крови, другой в злобной ярости. А переводчику надо реагировать – иначе окажешься нулем в алжирских да и в своих собственных глазах. Наверно, я поступил неправильно. Наверно, насмотрелся фильмов про то, как обращались с солдатами царские офицеры и белогвардейцы. Но я взял за шиворот высокого, отвел его за РЛС и там влепил ему пару увесистых пощечин.
Тот молча развернулся и ушел. Как выяснилось позже, он, униженный и оскорбленный, отправился жаловаться на меня начальству. Спустя два дня мне сообщили, что жалобщик «получил калабуш» – его отправили на гаупвахту за нарушение дисциплины. Постарались курсанты, которые отнеслись к моему поступку с пониманием.
В 1976 году в батнинскую школу прислали, скорее, пригнали на учебу контингент бойцов из Народного фронта за освобождение Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро (ПОЛИСАРИО), проще говоря, принадлежавшей Марокко Западной Сахары. Забыл сказать, у нас учились гости из разных африканских государств. Мне запомнились бойцы из Берега Слоновой Кости[23] – уж больно лихо они маршировали строем.
Для непосвященного – краткое пояснение. Западная Сахара на картах того времени была обозначена как территория, принадлежащая соседнему с ней Марокко. В середине 1970-х там сформировалось движение за независимость. Это движение, тот самый Народный фронт освобождения, был поддержан Алжиром, не хотевшим усиления марокканской монархии, тогда там правил король Хасан II. Конфликт привел к алжиро-марокканской войне.
В группе западносахарских партизан было человек тридцать. Все низкорослые, половина – босые, многие с кинжалом за поясом, у одного – он смотрелся начальником – на левом ухе болтался небольшой железный кувшинчик. Они не вошли, а ввалились в аудиторию и в экзотических позах расселись на стульях. Первое, что мы услышали от партизан, что «сотка», то есть зенитка на больших четырех колеса, им в их борьбе не нужна. И то правда – возле нее они смотрелись как кочевники на космодроме.
Учитель-подполковник сразу исчез, пробормотав, ты уж сам с ними разбирайся. Я подполковника понял, оценил его доверие. Оставшись один на один с сахарцами, я произнес пространную, с употреблением идиоматических выражений речь, в которой, во-первых, объяснил, что и партизанам необходимо владение хоть какой-то техникой, во-вторых, пояснил, что даже партизанщина требует дисциплины, а в-третьих, обрадовал тем, что завтра у них будет практическое занятие – учиться ходить по азимуту. После чего степенным шагом покинул аудиторию.
Следующее утро я и бравые сахарские воины встретили в артиллерийском парке, плавно переходившем в бесконечное, уходившее за горизонт пустынное пространство. Похоже, за ночь им объяснили, что здесь, в Батне, никакой партизанщины быть не может, надо подчиняться приказам, в том числе вон того рыжего, то есть меня.
Кто-то недобро спланировал расписание так, что ходить по азимуту надо было начиная с полудня. С учетом того, что дело происходило летом на краю пустыни, счастливой прогулкой это занятие выглядеть не могло. В каждом человеке живет садист, и я не исключение. Усевшись под скудной тенью на лавочку, я объяснил народу, что такое азимут, как по нему надо ходить, и, махнув рукой, скомандовал что-то вроде: «Вперед, шагом марш!»
Ответом было молчание, а потом раздались возгласы – да как, да почему мы должны… В ответ прозвучала команда «Ложись!», и оторопевшие партизаны прижались к тепленькому асфальту. Дав им возможность слегка отдохнуть, я скомандовал: «Встать!» Затем еще раз предложил прогуляться по азимуту. Вновь никакой реакции – и новое «Ложись!». Только после третьего захода до сахарских бойцов дошло, что от хождения по азимуту не отвертеться. Плохо было то, что по нему пришлось некоторое время топать и переводчику.
В 1976 году ПОЛИСАРИО провозгласил Западную Сахару Сахарской Арабской Демократической Республикой (ее еще называют «полунепризнанной»).
Тогда же из-за Западной Сахары между Алжиром и Марокко произошла небольшая война. Страны быстро помирились, и на обстановке в мире эта война никак не сказалась. Мы в Батне, читая новости с фронта, смеялись. Открываем алжирский официоз, газету «Аль-Муджахед», – там на первой странице фото: «подбитый марокканский танк», а танк-то наш родной Т-62. Еще одна новость – алжирские ПВО сбили марокканский истребитель, а он свой, советский – МиГ. Труженики зенитного факультета предлагали – понятно, в приватной обстановке – вызвать на соцсоревнование наших соотечественников в Марокко, работавших в королевских ВВС: кто больше собьет, кто быстрее улетит.
Книга путевых очерков историка-арабиста представляет собой рассказ о пребывании автора в столице Египта Каире, алжирском провинциальном центре Батне и втором по значению городе Ливии — Бенгази. Книга дает представление о жизни и обычаях населения этих городов, их традициях, истории, архитектурном облике.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Можно сказать, что это история одной компании, а можно – что история целого поколения. Можно сказать, что это поколение выросло в эпоху первой оттепели, а можно – что оно сложилось в эпоху первого КВН, того самого, который вместе с оттепелью был прикрыт в 1970-м. Как это было, какие житейские пересечения объединили автора книги с Юлием и Михаилом Гусманами, Александром Масляковым и Маратом Гюльбекяном, Ириной Родниной и Юрием Овчинниковым, Еленой Прокловой и Андреем Наличем, Андреем Вознесенским и Андреем Макаревичем – об этом честный рассказ участника всех событий.
Александр Сладков – самый опытный и известный российский военный корреспондент. У него своя еженедельная программа на ТВ, из горячих точек не вылезает. На улице или в метро узнают его редко, несмотря на весьма характерную внешность – ведь в кадре он почти всегда в каске и бронежилете, а форма обезличивает. Но вот по интонации Сладкова узнать легко – он ведет репортаж профессионально (и как офицер, и как журналист), без пафоса, истерики и надрыва честно описывает и комментирует то, что видит. Видел военкор Сладков, к сожалению, много.
Понятие «тайна исповеди» к этой «Исповеди...» совсем уж неприменимо. Если какая-то тайна и есть, то всего одна – как Ольге Мариничевой хватило душевных сил на такую невероятную книгу. Ведь даже здоровому человеку... Стоп: а кто, собственно, определяет границы нашего здоровья или нездоровья? Да, автор сама именует себя сумасшедшей, но, задумываясь над ее рассказом о жизни в «психушке» и за ее стенами, понимаешь, что нет ничего нормальней человеческой доброты, тепла, понимания и участия. «"А все ли здоровы, – спрашивает нас автор, – из тех, кто не стоит на учете?" Можно ли назвать здоровым чувство предельного эгоизма, равнодушия, цинизма? То-то и оно...» (Инна Руденко).
Название этой книги требует разъяснения. Нет, не имя Гитлера — оно, к сожалению, опять на слуху. А вот что такое директория, уже не всякий вспомнит. Это наследие DOS, дисковой операционной системы, так в ней именовали папку для хранения файлов. Вот тогда, на заре компьютерной эры, писатель Елена Съянова и начала заполнять материалами свою «Гитлер_директорию». В числе немногих исследователей-историков ее допустили к работе с документами трофейного архива немецкого генерального штаба. А поскольку она кроме немецкого владеет еще и английским, французским, испанским и итальянским, директория быстро наполнялась уникальными материалами.