Ты обязательно полюбишь клыки - [82]

Усмехнувшись, я наклонилась поцеловать его в шею и вдохнула аромат Джоша. Теперь, когда я стала вер-пумой, то чувствовала его запах по-другому. Мои ноздри щекотал восхитительный богатый аромат, наполненный древесными нотами. Никто не пах так, как Джош. Я провела языком по его шее.

— Твой вкус столь же хорош, как запах.

— Скоро заметишь, что в облике пумы многие ощущения стали более яркими.

— Мммм, звучит неплохо. А есть какие-нибудь минусы?

— Непреодолимое влечение к пушистым мышкам, тунцу и неспособность отказать альфе.

Поскольку альфой нашей небольшой группы был Бью, это не так уж пугало.

— Полагаю, одно другого стоит, — легко отозвалась я, пробегая пальцами по внутренней стороне его воротника и покусывая шею. — Я видела свою брачную метку.

— Понравилась? — хрипло спросил он, укладывая меня на кровать.

Я потянула Джоша за рубашку, укладывая рядом с собой, чтобы снова поцеловать.

— Понравилась. А женщины-оборотни ставят метки своим парам?

— Иногда, — он скользнул ладонью по моему бедру и остановился на округлости попки. — Ты видела шею Рэмси? Она вся в метках.

Я покачала головой. У большого вер-медведя были длинные густые волосы. Присмотрюсь к нему в следующий раз.

— Видимо, Сара его очень любит.

— Можно сказать и так.

Я провела пальцами по его шее.

— А можно я тоже тебя отмечу? Предъявлю на тебя права, чтобы все противные самки вер-пум держали свои лапы подальше?

— Ну, учитывая, что все вер-пумы в округе или мужчины, или связаны, вряд ли у тебя возникнут с этим проблемы. Но я более чем обрадуюсь, если ты поставишь на мне метку и объявишь своим.

Я залезла на него, очарованная прикосновениями к телу Джоша, ощущением пульса под кожей и опьяняющим запахом. Потом вновь лизнула шею в поисках нужного места для метки и была вознаграждена его стоном удовольствия.

— Думаешь, мне понравится быть пумой?

— Да, как только ты приспособишься к перекидываниям. Я буду рядом, чтобы поддерживать тебя на каждом этапе пути. А потом, когда ты перестанешь нуждаться в моей помощи, буду рядом, чтобы отгонять от тебя потенциальных поклонников.

— Мне не нужен никто, кроме тебя.

— Милая Мари-Пьер, — сказал он и усмехнулся, увидев выражение моего лица. — Я рад, что ты моя, — он запустил руку в мои волосы и притянул к себе для очередного долгого сладкого поцелуя. — И я чертовски рад, что тебе лучше.

— Я тоже, — я села и оглядела комнату. — Вот же дерьмо. Папа. Надо позвонить ему и сказать, что все в порядке. Он за тебя беспокоился.

Джош притяну меня обратно и прижал к груди.

— Позвонишь завтра. Сегодня ты целиком моя.

— Только сегодня? — поддразнила я, наклонилась и прикусила его шею, наслаждаясь ответной дрожью.

— Сегодня мы начнем, — ответил он, — но я ненасытен, Мари-Пьер. Боюсь, я не соглашусь на меньше, чем провести вместе каждую минуту оставшейся жизни.

— Да никаких проблем, — сказала я и погрузила зубы в его шею.

* * *

В тот же вечер перед сном Джош играл с локоном моих волос, пока я лежала, прижимаясь к нему грудью.

— Я люблю тебя, Мари-Пьер

Я ущипнула его за бок.

— Ты жесток.

— Говоря, что люблю тебя?

— Нет, используя это имя. Твои признания в любви… просто сбивают с толку.

Он сел, отстраняя меня от своего бока.

— Сбивает с толку? О чем ты?

Я перевернулась, отодвигаясь от него и заворачиваясь в мятую простыню.

— Не знаю. Просто не понимаю, почему ты меня любишь. Если только ты не влюблялся в каждую девушку, с которой спал.

— Да уж, это лестно, — сухо отозвался он. — Ты потрясающе умеешь говорить комплименты. Удивительно, что ты одинока, Мари. Совершенно поразительно.

— Я серьезно, — продолжила я. — Ты встречался с десятками великолепных женщин. Я видела некоторых из них, и они красивее меня. Но ты признался в любви тощей женщине с огромными мешками под глазами и проблемами со сном. Поэтому извини, если мне трудно поверить, что это не какая-то благотворительность.

— Ты меня разыгрываешь? Ты отощала, потому что была больна. Акцент на слове была. И болезнь никак не сыграла на твоей внешности. Глядя на тебя, я вижу сильную решительную женщину. И она прекрасна.

— Прекраснее девушки с грудью пятого размера? — с сомнением уточнила я.

Джош рассмеялся.

— Не могу поверить, что убеждаю тебя в твоей красоте. У тебя великолепная фигура. Ты великолепна.

Я махнула рукой.

— Я не столько волнуюсь из-за своей внешности, сколько хочу знать, почему ты полюбил меня, а не кого-то из женщин, с которыми встречался.

— Все дело в тебе. В том, как ты отделываешь меня одним лишь словом, а потом пожираешь глазами. В твоей храбрости. В том, что ты отказываешься сдаваться, даже если дела принимают самый мрачный оборот. Ты не отступаешь перед трудностями. Я люблю в тебе все. И бросаю тебе вызов снова и снова, просто чтобы посмотреть, как ты отреагируешь, — он усмехнулся. — Поэтому очень люблю тебя дразнить.

Я наклонилась и нежно его поцеловала.

— Я люблю тебя.

Ухмыляясь, он притянул меня ближе.

— Теперь скажи какое-нибудь грязное французское словечко, только для меня.

Рассмеявшись, я так и сделала.

* * *

На следующее утро после ожесточенного раунда любви и ночи блаженного сна я позвонила папе. Мы запланировали встречу с ним и Поузи за завтраком. Я обещала Джошу все рассказать папе, хотя мы решили не упоминать о вампирах и оборотнях, поскольку Поузи в отличие от папы не подписывала бумаг о неразглашении.