Твоя - [11]
— Я бы никогда не рассказал тебе об этом, если бы не произошло нечто ужасное…
— Эрнесто, не пугай меня… — Мне самой понравилась эта фраза, думаю, она очень подходила к случаю.
— Ты помнишь, как поздно вечером мне позвонили и я должен был уехать, да?
— Да.
— Это была она, она сказала, что если через полчаса мы не встретимся возле пруда Палермо, то она совершит нечто безумное. Пойми, я не мог допустить, чтобы эта женщина покончила с собой.
— Как же я могу не понять тебя, Эрнесто?
— И я поехал туда. Я обманул тебя, прости, никакого совещания на работе не было. Я должен был ее остановить.
Я кивнула головой.
— Мы с ней встретились, и она решила, что я приехал совсем с другой целью — чтобы уступить ее домогательствам… Представляешь себе, Инес?
— Эта женщина была просто сумасшедшей, Эрнесто! — вскрикнула я. И сразу поправилась: — Эта женщина просто сошла с ума!
— Она кинулась ко мне, хотела поцеловать… Не знаю, мне так стыдно рассказывать тебе об этом.
— Эрнесто, успокойся, я же твоя жена.
Эрнесто поцеловал мне руки.
— И тут произошел несчастный случай. Я пытался отодвинуться от нее, не хотел, чтобы она меня трогала, целовала. Она же не понимала слов и решила действовать. Схватила меня за плечи… И я, чтобы освободиться, оттолкнул ее. И тогда…
Я нарушила тревожную паузу, ударив ладонью по столу: бум!
— Она упала, и очень неудачно — ударилась головой о ствол дерева.
— Какой ужас! — вскрикнула я, прикрывая рот ладонью.
— Злой рок, — сказал Эрнесто.
— Прискорбный несчастный случай, в котором никто не виноват, — добавила я.
— Именно, — согласился Эрнесто.
Я нежно погладила его по щеке, мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Он снова стал целовать мне руки.
— Я тебя втягиваю во все это лишь потому, что не хочу, чтобы эта история вышла за пределы нашей семьи. Лучше скрыть то, что случилось с Алисией. Как женщина, ты должна меня понять.
— Конечно же, Эрнесто, я тебя понимаю.
— Вот я и подумал, что лучше не заявлять о случившемся, пусть все идет как идет, а потом, если кто-то начнет разыскивать Алисию, то я тут буду ни при чем.
— Полностью согласна с тобой, Эрнесто.
— Мне очень тяжело… Представь: вести себя так, будто я знать ничего не знаю, тогда как бедняжка…
Эрнесто совсем расстроился.
— Кстати о бедняжке, Эрнесто, где она сейчас?
Эрнесто вздохнул:
— Я утопил ее в пруду.
Эрнесто сжал мою руку. И я чмокнула его в ладонь.
— Как это ужасно, Эрнесто, тебе пришлось затаскивать ее в воду…
— Нет, в воду я не полез. Взял одну из прогулочных лодок, погрузил ее туда, отплыл на середину пруда, ну и…
Эрнесто почти плакал, я подошла и обняла его.
— Я должен попросить тебя кое о чем.
— О чем угодно.
— Лучше, если я буду говорить, что в тот день был дома и никуда не уходил. Мне нужно это алиби, ничего другого я придумать не могу. Если сказать, что я уезжал и сразу же вернулся, то меня могут запутать, замучают разными вопросами. Не знаю, как тебе это…
— Конечно же, я согласна, разве нам нужны лишние объяснения?
— Да, это действительно был несчастный случай.
— Эрнесто, той ночью после ужина мы были дома, смотрели фильм, я потом уточню какой, занимались любовью, а затем уснули.
— Спасибо, Инес.
— Люблю тебя, Эрнесто.
— Я тоже.
Эрнесто поцеловал меня в губы так, как не целовал уже много лет.
Из офиса я вышла заметно успокоенной. Мне стало ясно, что Эрнесто может справиться с ситуацией гораздо лучше, чем я себе представляла.
Я возвращалась домой, уверенная, что сегодня ночью у нас будет дикий, необузданный секс.
13
Ксерокопии, найденные в доме семьи Перейра. Определить источник невозможно, данных недостаточно. Указанные ксерокопии находились в багажнике автомобиля, которым обычно пользовалась Инес Перейра, под запасным колесом. Заметки, сделанные на полях и внизу страницы, будут приведены в скобках, после соответствующего абзаца. Крестиками обозначены части текста, пометки на которых невозможно расшифровать, но которые, очевидно, должны привлечь внимание к абзацу или к отдельному предложению.
Существуют различные виды смерти. (Или убийства!)
В отличие от прошлых времен, сегодня не так просто раздобыть эффективный яд, кроме того, отравляющие вещества легко диагностируются современной криминалистической экспертизой. Огнестрельное оружие, хотя оно с каждым днем становится все доступнее, обладает одной важной особенностью: сравнительно несложно, в случае необходимости, определить, из какого оружия и кем было осуществлено убийство. Поэтому огнестрельное оружие в большинстве своем используется при запланированных, организованных нападениях. (XXXXXX)
Наоборот, если речь идет о спонтанных нападениях, то часто используется нетипичное оружие: начиная от обычного кухонного ножа и заканчивая тесаком или ножницами.
Кроме того, любой достаточно тяжелый предмет может быть использован для того, чтобы нанести серьезные повреждения, к примеру — молоток, канделябр, черенок от какого-нибудь инструмента. (XXXXXXX Ствол дерева XXXXX) В судебной медицине под травматизмом понимается любое повреждение, нанесенное человеческому организму. Для обозначения травм, вызванных ударом тела о ровную или неровную поверхность, а также о тело другого человека или животного, используется один и тот же термин — удар.
У современной аргентинской писательницы Клаудии Пиньейро есть поклонники в разных странах, ее читают на разных языках. Успеху Пиньейро способствует и то, что ее лучшие книги были экранизированы, в том числе романы «Твоя» и «Вдовы по четвергам». Действие «Вдов по четвергам» (роман удостоен премии «Кларин», жюри которой возглавлял нобелевский лауреат Жозе Сарамаго) происходит в «элитном» поселке, расположенном недалеко от Буэнос-Айреса. Здесь живут богатые, уверенные в себе и в своем будущем люди. Здесь они создали для себя «зеленый рай», отгородившись от остального мира высоким забором.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.