Твой соблазнительный обман - [74]

– Я же встречался с твоим отцом, – напомнил Торн. – Лорд Девик дал свое благословение. Теперь мы помолвлены.

Оливия резко вскочила с места.

– Что-о-о?

– Вы ухаживали за мисс Лидалл? – Чонси тоже встал. Его настолько обескуражила новость, что он даже не скрывал своего разочарования.

– Я не верю! – прошипела Оливия.

– Знаю, моя дорогая, – Торн наслаждался собственной ролью. Он встал с дивана и улыбнулся невесте. – Ты-то думала, что пройдут месяцы, прежде чем мы получим благословение твоего батюшки. Это стоит отметить, как по-вашему? Может быть, спустимся вниз и выпьем бокал вина с лордом Девиком?

– Нет, – прошептала Оливия.

– Позвольте мне первым принести вам свои поздравления. Я пойду, чтобы вы с лордом Кемпторном могли отметить эту радостную новость без посторонних, – печально сказал сбитый с толку господин Чонси.

«Прошу вас, ступайте, добрый человек. И книжечку свою с собой прихватите».

– Жаль, что вы уходите, – произнес Торн, ухватив Оливию за локоть, чтобы она не бросилась к своему приятелю. – За дверью стоит дворецкий. Он проводит вас вниз.

Господин Чонси взял со стола книгу, прижал ее к груди и с несчастным видом посмотрел на Оливию.

– Да, мисс Лидалл, мне пора. Пожалуйста, передайте мое почтение лорду Девику, и еще раз поздравляю вас с лордом Кемпторном.

– Приятно было с вами повидаться, господин Чонси, – попрощалась Оливия таким тоном, будто слова душили ее.

Чонси на прощание поднял руку.

– Лорд Кемпторн, – пробормотал он, бросив на Торна обиженный взгляд, и вышел из гостиной.

Как только джентльмен ушел, с лица Оливии сползла натянутая улыбка. Девушка повернулась к Торну и с досадой ткнула его пальцем в грудь.

– Что ты натворил?

Глава 24

– Это какой-то розыгрыш, – заявила Оливия. Она подошла к дверям и закрыла их, чтобы они с Торном могли поговорить без свидетелей. – Хотя я даже вообразить себе не могу, как ты уговорил отца принять в нем участие.

– Ты обижаешь меня, милая, – ответил Торн. – Если бы я говорил неправду, то разве позволил бы господину Чонси уйти со свежей сплетней на устах? Он обязательно расскажет кому-то о том, что узнал, а этот кто-то поделится новостью еще с двадцатью своими ближайшими друзьями. К вечеру об этом будет знать треть Лондона.

Боже мой, бедный господин Чонси. Страшно представить себе, что он подумал о ней, ведь она сама разрешила ему навещать ее всего за несколько минут до прихода лорда Кемпторна.

Оливия прошла мимо Торна и села на диван. Девушка закрыла лицо руками.

– Как это могло случиться? Ты должен был убедить отца, что в экипаже ничего не произошло.

Торн опустился рядом с девушкой на диван, она подскочила на мягкой подушке.

– Но в экипаже кое-что произошло. Ты помнишь, когда я сунул руку тебе под юбку…

– Довольно! – простонала она, роняя руки на колени. – Отец видел, как мы целовались. Ничего больше. Он не стал бы требовать, чтобы ты женился на мне.

– Но мы же не только целовались, Оливия, – возразил он спокойно и даже весело. Настолько спокойно, что ей хотелось его задушить. – Либо мы себя как-то выдали, либо твой отец лучше, чем мы полагали, знает, что происходит между молодыми людьми, оставшимися наедине. А если ты сомневаешься, что мы обручены, спустись вниз, и лорд Девик подтвердит мои слова.

– А чего ты так спокоен? – спросила она. – Ты же не хотел связывать себя узами брака.

– Успокойся, Оливия, – посоветовал он. – А то могут решить, что ты не хочешь выходить за меня замуж.

Как она может стать графиней, женой Торна? Его настроение сродни приливам и отливам: то ему весело, то он недоволен. Оливия чувствовала, что он воспринимает ее как свой очередной долг, который он обязан исполнить. Но есть ли между ними дружба? Чувства? Нет, можно не сомневаться, ему нравится ее целовать. Хотя эта новость ничуть не развеяла ее страхи. Торн перецеловал бессчетное количество дам.

Она хотела было встать, но этот негодяй схватил ее за руку. Раздраженная Оливия вновь села.

– Торн, я не хочу выходить за тебя замуж. – И поспешно добавила: – Как и ты сам не горишь желанием жениться на мне. Мы должны поговорить с моим отцом и отговорить его от подобной нелепой идеи.

– И ты настолько смела, что заведешь такой откровенный разговор? – допытывался он. – По мнению отца, ты – падшая женщина.

Ее плечи обмякли.

– Так несправедливо! – воскликнула она. – Никто не станет называть тебя падшим за то, что ты поцеловал женщину. В противном случае тебя еще в детстве обручили бы.

Торн засмеялся:

– Твоя правда, хотя это ничего не меняет. Неужели тебе не было приятно, когда я ласкал тебя?

Она зарделась, вспомнив, как наслаждалась каждой минутой его ласки.

– Не желаю это обсуждать.

Торн нагнулся ближе. Она вдохнула и затаила дыхание, когда его губы коснулись мочки ее уха.

– Вчера вечером, лежа в кровати, я думал о тебе. О вкусе твоих губ. О своих влажных пальцах, когда я сунул руку тебе между ног и стал ласкать твою чувственную щель.

Она намеренно отводила взгляд.

– Твои слова так же непристойны, как и твои манеры, – сказала она и почувствовала, как набухают ее соски от воспоминаний о том вечере.

– Мы рискнули, и нас застали на горячем, – прошептал он ей на ухо. – Я согласен заплатить за наши ночные проказы. А ты? Особенно теперь, когда я дождаться не могу, когда снова к тебе прикоснусь.