Твой шёпот в Тумане - [9]

Я неслась, не разбирая дороги. Тушка птицы больно била по ногам и оттягивала руку. Во второй ладони я крепко сжимала ручку корзины, не желая ее выпускать.

Что толку рисковать и заходить в Туман, если придешь домой ни с чем. Ветки хлестали по лицу и цеплялись за одежду, но я упрямо бежала вперед. Так жить мне еще никогда не хотелось.

«Томмали, — шелестел туман, — спасайся, милая. Томмали».

Я знала этот голос, и никогда не забуду его.

Этим голосом мне пели колыбельные песни, утешали, когда я падала и когда обижалась на сестер. Я обожала маму и в день, когда она пропала, пошла в лес со всеми. Впервые. Ее тело так и не нашли, только корзинку и плащ. Ни крови, ни следов. Ничего. Словно она просто растворилась, стоя на месте.

«Обратилась в тень» — подсказал мне внутренний голос.

Еще больше испугавшись, я представляла, что же будет со мной, если туман настигнет, если его обитатели приберут меня к себе. Что будет с Эмбер? Ведь она не смирится, пойдет в Туман искать. Как она будет одна? Именно эти мысли гнали меня вперед.

Там за деревьями на западе начинался забытый тракт: дорога, по которой еще в стародавние времена ходили караваны с Севера на Юг Тракт был сделан на совесть. Его строители магии не жалели и спустя столько веков дорога все еще была в отличном состоянии. Но главное, вела она в соседнюю с нашей деревню, и там можно будет укрыться. Спастись.

И пусть там уже никто не живет, но и мертвых не наблюдалось. Пережду в какой-нибудь заброшенной халупе, а потом по дальним тропинкам домой добегу. Мне бы из лесу вырваться.

Главное, слушать туман. Но помнить, что мамы нет. Это тень смерть от меня отводит. Это тень.

«Томмали» — шепот из тумана гнал меня вперед.

Выскочив на дорогу, я не сразу поняла, что это огромное мчится впереди прямо на меня, и только громкое ржание и лошадиные копыта у самого лица привели в чувства. Истошно завизжав, я упала на землю и выпустила свою корзинку. Рядом проскакала еще одна лошадь и раздавила ее. Плача от пережитого ужаса и совсем не понимая, что делаю, я поползла вперед. Отцепив платочек, что накрывал уже сломанную корзину, разложила его на земле. Плача и напевая под нос мамину колыбельную, методически складывала на ткань разбросанную крапиву а мысленно готовилась к смерти.

Никого живого в этой части леса быть не могло, а значит, это порождения тумана пришли за мной.

Но думать о том, что сейчас я проживаю последние секунды жизни, не могла. Я упорно собирала эту ненавистную крапиву и твердила, что вернусь домой. Я не могу иначе.

Я вернусь домой. Там на подоконнике горит для меня свеча.

Теплые слезы скатывались по моим щекам.

Глава 8

— Помоги ей, — раздалось над моей головой.

Тяжелый резковатый голос отдал приказ и умолк. Рядом со мной присел незнакомый мужчина со странной внешностью. Его глаза горели красным огоньком, а волосы серы, как зола. Замерев, я совсем неприлично уставилась на него. Воин же спокойно собирал мои росточки.

— Что у нее там? — другой голос заставил меня вздрогнуть, он казался более мягким, но, в то же время, безразличным.

— Крапива обычная, вард Сай, — мгновенно отозвался тот, что помогал.

Вокруг нас полукругом остановились всадники. Вскинув голову, я уставилась заплаканными глазами на тех, что меня окружили. Десяток мужчин. Огромные широкоплечие в черных подбитых мехом добротных кафтанах. Впереди стояли двое. Их красивые ухоженные лошади пританцовывали на месте. На теней или мертвяков они совсем не походили.

— Откуда ты? — спросил один из них: блондин с длинными собранными в косу волосам и необычными ореховыми глазами. В них медленно разгорался красный легко различимый огонек. — Я спросил, откуда ты?

В ответ я лишь моргнула, хотела хоть что-то вымолвить, но волна мгновенного облегчения заполнила душу дикой надеждой, что смогу пережить сегодняшний день. Не сдержав эмоции, снова залилась слезами.

— Интересно, что это с ней? Из леса как сумасшедшая вылетела, чуть под твоего коня не упала, — второй мужчина — пшеничный блондин — осмотрел меня с ног до головы. — Значит, местных тут намного больше, чем сказал Каил. Плохо наши искали, и видно, не там глядели, — протянул он и спешился.

Подавив очередной поток рыданий, я вытерла лицо рукавом. Мужчины не сводили с меня взгляд. Словно диковинку увидели. Они казались суровыми, собранными и высокомерными. И чем больше я наблюдала за этими людьми, тем четче осознавала, что они неправильные. Движение, внешность даже манера говорить.

Все иное, хоть и язык наш, а словно акцент какой. Тянули они буквы как-то вычурно.

Подойдя ко мне, пшеничный присел и, ухватив меня за подбородок, повернул к себе лицом. Вглядевшись, вызывающе ухмыльнулся и погладил мою скулу большим пальцем.

— Брат, да она сияющая, — и вовсе рассмеялся он, заметя, что я покраснела от смущения. — Может, заберем ее, а? Уверен, кому-нибудь да приглянется.

Услышав такое, я дернулась, как от удара, и, освободившись от захвата незнакомца, медленно отползла в сторону.

— Девушка, я еще раз спрашиваю, откуда ты? — тот важный пепельноволосый блондин, что остался сидеть верхом, кажется, терял терпение.

Мне нужно было отвечать, но я бестолково моргала и непроизвольно оглядывалась на лес. Тени были все еще там. Поджав губы, перевела взгляд на чужаков.