Твой последний врач. Чему мертвые учат живых - [24]
– Слушаю тебя. Медленно вдохни, спокойно выдохни и подробно расскажи, что случилось. Я мысленно рядом с тобой, сейчас во всем разберемся.
Моей защитной реакцией на стресс было говорение: тишина будто физически начинала на меня давить, и я начинала заполнять ее болтовней, успокаивая и себя, и тех, кто рядом. Когда дело касается моих близких, мне очень тяжело бывает сохранять сердце холодным, а разум – трезвым. Это и стало одной из причин, почему я выбрала профессию патологоанатома – так у меня всегда есть время на спокойное чтение книг и взвешенную и обдуманную постановку диагноза, а когда перед тобой не живой человек, а всего лишь листок с направлением, где сухо указаны только факты и цифры, сосредоточиться легче.
– Я сегодня, когда отхаркивалась, увидела в раковине черные точки, похоже на черную плесень – знаешь, какая бывает на хлебе?
Перед моими глазами сразу пронеслись несколько предположительных диагнозов. Чаще всего черный цвет означает гангрену и распад тканей, но это странно: мы с ней встречались на прошлой неделе, и я бы обязательно заметила у нее тревожные симптомы. Чем больше погружаешься в мир патологий, тем больше волей-неволей начинаешь анализировать и сканировать всех вокруг.
Нет, нужно сужать круг, иначе мы будем разбираться с этим до вечера. Первое, с чего начинается исследование, – подробный расспрос пациента, главное – внимательно слушать и анализировать полученную информацию, и в 90 процентов случаев можно обнаружить зацепку, которая приведет к верному диагнозу.
– Подробнее, пожалуйста. Есть еще какие-то симптомы? Температура, кашель, боль, хрипы? В идеале сфоткай и пришли мне эти точки, если ты их не смыла.
Когда ты врач, то память твоего телефона на 80 процентов состоит из фотографий анализов и патологий друзей и пациентов, причем некоторые из них ты получаешь даже против своей воли.
– Я уже послала тебе фото, прежде чем звонить, можешь открыть сообщение? Нет, больше ничего не чувствую, кроме небольшого похмелья, мы вчера в баре отмечали проводы коллеги, которая переводится в Москву. А сегодня я начала умываться, и тут это. Кукушка-кукушка, сколько мне осталось?
Снова шутки, подруга заметно нервничает. Попросив ее секунду помолчать, я поставила Аню на громкую связь и открыла фото. Белая раковина, абсолютно нормальная полупрозрачная слюна, в которой действительно проглядывались какие-то маленькие темные пятна. Крови нет, что уже радует. Что же это может быть, особенно при отсутствии других симптомов?
– Давай сначала исключим любые посторонние причины. Ты не могла до этого что-то вылить в раковину и плохо смыть, к примеру, чашку с кофейной гущей, а потом начала сплевывать и подумала, что это твое? Помнишь, как твоя мама вылила борщ в унитаз, а ты спросонья подумала, что у тебя ректальное кровотечение?
– Нет, ты что, у меня кофемашина, какая гуща? Дома порядок, это не может быть каким-то чистящим средством или чем-то вроде этого.
– Хорошо, едем дальше. Что ты ела накануне? Может, булку с маком, а потом легла спать, не почистив зубы, а потом твои черные точки вышли со слюной?
– Утром кофе и рисовую кашу, днем ничего, потому что вечером в офис Наташа заказала всем сырную пиццу и роллы, а в самом баре уже было не до еды.
Снова мимо. Эти точки отдаленно напоминали мне что-то, но я никак не могла вспомнить, что именно. Здесь явно какая-то не патологическая причина, а слишком странный изолированный симптом, который возник словно ниоткуда. Я чувствовала будто зуд в черепе, как бывает, когда ты долго не можешь вспомнить название какого-то простого предмета или явления. Дело не в еде, не в чистящих средствах или невнимательности, а в чем же тогда? Думай!
– Мне в голову ничего пока не приходит. Еще раз опиши мне, пожалуйста, максимально подробно вчерашний вечер, начиная с бара, ночь и сегодняшнее утро.
– Да что рассказывать-то? Мы всем отделом поели, собрались и при полном параде поехали в бар. Там меня Денис, наш редактор, который бегает за мной уже месяца три, угощал коктейлями с текилой. М-м-м, что еще? Мы с девчонками много танцевали, выходили на улицу подышать и сделать пару фоток, пока макияж не потек от пота, слишком жаркая ночь получилась. Целовались с Никитой, это наш айтишник. Честно говоря, я думала, что это Денис, но в темноте перепутала. Я немного перебрала с коктейлями, поэтому около трех утра Марина отвезла меня домой. Я так устала, что бахнулась спать, даже не раздевшись. Теперь подушку стирать придется, надеюсь, отбеливатель справится с тушью. А еще, прикинь, на раковине я нашла бокал из бара – видимо, опять утащила, не заметив.
Я захохотала: у Ани ни одна вечеринка не обходится без происшествий. Дома у нее целая полка вещей, которые она скплептоманила на разных вечеринках, включая дорожный знак – как и откуда она приволокла его домой, для меня до сих пор остается загадкой. Во время разговора меня зацепило какое-то слово. Зуд в черепе нарастал все сильнее. Я стала перебирать услышанные от нее фразы, и внезапно меня озарило, потому что я вспомнила статью, которую прочла около месяца назад:
– Солнце мое ненаглядное, скажи, пожалуйста, а ты и сейчас с макияжем?
От страшного до смешного, от трагического до забавного – весь спектр переживаний, с которыми сталкиваются сотрудники отделения «скорой помощи», описывается Полом Сьюардом с искренностью и убедительностью не просто очевидца, а одного из главных действующих лиц.Помощь, спасение, сочувствие для автора – не просто слова, а профессиональное кредо, которому он и посвятил всю свою жизнь.
По данным Всемирной организации здравоохранения, сотни миллионов людей во всем мире страдают от заболеваний нервной системы. Она регулирует и управляет деятельностью всех систем нашего организма. Благодаря нервной системе мы мыслим, запоминаем, храним информацию, а также взаимодействуем с окружающей средой. Вот почему о нервной системе должен заботиться каждый! Доктор Сергей Агапкин, телеведущий программы «О самом главном» — самой рейтинговой программы о здоровье в нашей стране — подготовил полезные рекомендации для здоровья вашей нервной системы.
С человеческим телом часто происходят чудеса. Любое отклонение от принятой нормы не проходит незамеченным. Среди нас живут карлики, гиганты и лунатики. Кто-то подвержен галлюцинациям, кто-то совсем не может есть, многие тоскуют от недостатка солнца. Эти метаморфозы всегда порождали небылицы и мифы, пока наука всерьез не взялась за их изучение. Гэвин Фрэнсис исследует самые живучие мифы и объясняет их природу. Он обращается к изменениям в теле своих пациентов, как долгожданным, так и нежелательным, и объясняет, почему эти метаморфозы не случайны и важны для всего человечества.
«Врата смерти» – именно так в XIX веке называли операционные театры. Все потому, что половина тех, кто попадал в госпиталь или на операционный стол, умирали либо до, либо после проведения процедур, хотя они и стали безболезненными после появления эфира. Это была эпоха, когда даже простой перелом мог привести к ампутации, так как хирурги и медсестры и не думали мыть руки и инструменты, они не знали, что таким образом сами убивают тех, кого хотели поставить на ноги. Загадка послеоперационной смерти долгое время оставалась без ответа, и только Джозеф Листер смог решить ее, воспользовавшись микроскопом, природным любопытством, чрезмерным упорством и верой в светлое будущее.
Несмотря на то, что проблема мальформации Киари является предметом изучения и обсуждения уже более века, единого алгоритма диагностики, определений показаний, выбора методов и объема хирургического лечения и оценки его результатов не существует и по сей день. Цель работы — повышение эффективности хирургического лечения путем совершенствования диагностики, уточнения показаний к хирургическому вмешательству и оценки его результатов на основании исследования показателей ликвородинамики.
В книге представлен текст одноименной диссертации, защищенной на сессии ученого совета НИИ нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко в 2012 году.
Лес, в котором летом так весело собирать грибы, кажется знакомым, как свои пять пальцев, а родной город с его улочками и скверами – небольшим и уютным. До тех пор, пока кто-нибудь не затеряется в нем: близкий человек, лучший друг, сосед, чья-то бабушка или незнакомый ребенок. Эта книга о том, как люди ищут и находят, как учатся конструктивно сопереживать и действуют даже в самых тревожных ситуациях. Это одновременно заметки журналиста и дневник волонтера поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», который делает все, чтобы потерявшийся человек не пропал.
Тело человека – это безмолвный свидетель случившейся смерти, оно ничего не скрывает и всегда несет в себе правду. Когда смерть внезапна и необъяснима, доктор Ричард Шеперд обязательно выясняет ее причину. Каждое вскрытие – это отдельная детективная история, и автор с помощью проницательности разрешает головоломку, чтобы ответить на самый насущный вопрос: как этот человек умер? От серийного убийцы до стихийного бедствия, от «идеального убийства» до чудовищной случайности, доктор Шеперд всегда в погоне за истиной.
Правосудие часто кажется нам закрытым миром, связанным с повседневной жизнью, отдельными новостными репортажами и вымышленными сюжетами телепрограмм. Тайный адвокат хочет приоткрыть эту завесу, показать как оно работает и, как это часто бывает, не работает. Здесь приведены правдивые истории из зала суда. Иногда они смешные, часто захватывающие, порой шокирующие. От преступников до адвокатов, а также жертв, свидетелей и стражей правопорядка – здесь вы встретите лучших и худших представителей человечества.
«Я исколесил мир в поисках проблем» – так могла бы начинаться история какого-нибудь авантюриста, стремящегося испытать себя в экстремальных условиях. И это была бы книга о приключениях, полуправдивых и захватывающих. Но автор этой фразы и книги совсем не путешественник и крайне далек от художественного вымысла, ведь ему довелось столкнуться с самой неприглядной реальностью, какую только можно себе представить, – войной. Доктор Нотт побывал в Афганистане, Ираке, Сирии и других горячих точках, оперировал и принимал роды под грохот разрывающихся снарядов и вытаскивал с того света людей в условиях, не имевших ничего общего с хорошо оборудованными европейскими клиниками.