Твой последний врач. Чему мертвые учат живых - [23]

Но возвращаемся к сказанию об астроцитомах. Есть несколько видов этих опухолей, и одним из решающих факторов в выборе был именно возраст и локализация. Пилоцитарная астроцитома является доброкачественной опухолью, которая чаще всего встречается у детей и в основном локализуется в мозжечке или стволе мозга. Видимо, анатомы очень вдохновлялись природой, когда давали названия различным структурам головы: ствол мозга, древо жизни мозжечка, даже у нейрона имеются дендриты (от лат. dendron – «дерево»), у артерий есть ветви, а части мозговой оболочки называются листками. А в наших глазах есть слезный ручей и слезное озеро – прямо настоящий пейзаж вырисовывается!

Когда вы сомневаетесь, выбирая между различными диагнозами, и читаете книги или статьи, то необходимо обращать внимание на слова «часто», «характерно», «локализация», «регион».

Если у человека, который всю жизнь живет в России, началась лихорадка и озноб, то логичнее предположить кишечную инфекцию, а не малярию, которая в 90 процентах случаев возникает в регионах Африки.

Мне очень нравится фраза: «Если вы слышите стук копыт, то сначала думайте о лошади, а только потом о зебре». Сначала предполагайте наиболее вероятные и распространенные заболевания для региона, в котором вы работаете, а уже потом начинайте копаться в редких болезнях.

Та астроцитома оставила у меня неизгладимое первое впечатление, ведь до поступления в ординатуру я была свято уверена в том, что молодость автоматически идет под руку со здоровьем и является чуть ли не гарантированной защитой от любых болезней. Поэтому увидеть новообразование у ребенка стало для меня серьезным испытанием. В еще больший шок меня повергло знание о том, что онкологические заболевания могут возникать даже внутриутробно вследствие каких-либо генетических поломок. Но, к своему стыду, хочу признаться, что я никогда не видела ничего более красивого, чем различные патологии под микроскопом: насколько уродливыми бывают болезни снаружи, настолько же прекрасны они внутри.

Я просто обожаю все исследовать под микроскопом: окончательно и бесповоротно я влюбилась в микромир еще в восьмом классе, когда нам показали пленочку от луковицы в большом увеличении.

Каждая клеточка, каждая структура, которую я узнаю, окутана каким-то волшебством, и даже спустя сотни просмотренных микропрепаратов я все еще ощущаю этот восторг открытия. Плавно перемещая объективы с разным увеличением и рассматривая каждый миллиметр препарата, я чувствую себя богиней, которая невидимым для исследуемых клеток оком взирает на них с высоты. Ткани, запечатленные на стекле, напоминают мне увековеченных в янтаре насекомых.

Я всегда любила профессии, которые позволяют увидеть изнанку или закулисье чего-то, что недоступно обычным людям. Так, на шестом курсе я прошла кастинг в кино и сбежала на съемки в другой город, соврав родителям про ночное дежурство. Снимали сцену ограбления казино в общей сложности около 12 часов. Пока стилисты подбирали платья, вокруг наших лиц порхали кисточки визажистов, везде были расставлены зеленые экраны, микрофоны, камеры, звучали те самые «Тишина! Мотор!». Я просто плавилась от счастья, осознав, что сниматься в кино хоть и энергозатратно, но намного интереснее, чем просто смотреть на готовый результат.

Тогда был всего один неловкий момент, уже после окончания съемок, когда мама увидела у меня на столе фишку из казино, и я прямо зависла на ее вопросе: «Что это?». Сказать правду, что я врала насчет ночного дежурства? Тогда меня больше вообще никуда не отпустят – не будет доверия. Сказать, что я увлеклась игрой в рулетку? Тоже так себе ответ. В итоге мама сама придумала лучший вариант, с которым я облегченно согласилась: «Это из магазина приколов?» Конечно, мама! Но самый большой прикол вас ожидает, когда вы увидите меня на экране кинотеатра.

От работы меня оторвал телефонный звонок. Время 11 утра. Странно, потому что и Кирилл, и родители в курсе, что я прошу не тревожить меня до 15 часов, если это не что-то важное. На экране высветилась фамилия подруги (есть у меня такая привычка записывать всех по фамилиям).

– Привет, Ань. Что-то случилось? – Я вышла в коридор, чтобы не отвлекать своим разговором коллег.

– Привет, Тань. – Голос подруги дрожал. Было слышно, что она либо недавно плакала, либо собирается сделать это сейчас. – Что там у тебя, есть свободные окошки на сегодня? Делаешь подругам скидки на вскрытия? А то у меня тут возникла одна проблема, и мне кажется, что с ней долго не живут.

Я моментально сосредоточилась: Анька была паникершей с ипохондричными замашками, которая про любой прыщ думала, что это рак, а про секундную задержку менструации – что это беременность, причем когда еще даже не вела половую жизнь. Но шутить над болячками она начинала, только если действительно случалось что-то серьезное: это была ее защитная реакция на сильный стресс. Прошлой зимой мы были в горах, и она, катаясь на лыжах, сломала ногу так, что большеберцовая кость пробила комбинезон и торчала наружу. Когда спасатели грузили ее на носилки, она шутила, что впредь будет четче формулировать свои желания, ведь на Новый год она загадала стать более открытой, но явно не подразумевала под этим получение открытого перелома.