Творящие любовь - [131]

— Анна.

Она задрожала, когда Амедео взял ее лицо в ладони, поцеловал, потом быстро сорвал с себя одежду и снова поцеловал ее, помогая освободиться от белья. Они стояли обнаженные лицом друг к другу.

Анна в замешательстве отвела глаза, но он снова взял ее лицо в ладони и прошептал:

— Это прекрасно, не нужно стыдиться.

Но она не могла смотреть ему в лицо.

— Посмотри на меня, — резко скомандовал он.

Анна заставила себя сделать это, в глазах у нее стояли слезы.

— Смотри, — прошептал он чуть мягче, отошел на два шага назад и гордо выпрямился, словно танцор.

Как будто под гипнозом, ее глаза оторвались от его лица и скользнули вниз. У него были крепкие мускулы, но он оказался тонким и гибким, что удивило ее. В одежде он выглядел более плотным благодаря широким плечам. Все его тело покрывал загар, кроме узенькой белой полоски от плавок. В отличие от его ее тело выглядело очень белым. На его выпуклой груди виднелись колечки темных волос, отчего кожа казалась еще темнее. Поросль спускалась вниз к животу, в паху становилась еще гуще. Его пенис был великолепно огромен, напряженный, темно-красный.

— Анна, — шепот Амедео грохотом отозвался в ушах Анны.

Она подняла глаза и прямо посмотрела на него. Он подошел к ней, обнял, прижимаясь к ней всем обнаженным телом. Его тело, такое теплое и твердое, такое неподатливое, так отличалось от ее собственного. Его прикосновение обожгло ей кожу.

Она ощущала его язык, исследующий ее рот, наполняя ее теплом и заставляя забыть обо всем. Его горячий член прижимался к ее животу. Соски Анны затвердели, желая прикосновения его рук и губ, прося его взять ее.

Амедео без усилия поднял ее и легко отнес на кровать. Осторожно положил, словно боялся, что она разобьется, и медленно опустился рядом с ней. Его пальцы сжимали ее соски, а рот ласкал каждый дюйм ее тела, наполняя все клеточки ее кожи дрожащей, трепещущей жизнью.

Анна выгнулась всем телом и сдавленно простонала, когда он начал погружаться в нее. Инстинктивно она напрягла мускулы, чтобы противостоять непривычному вторжению, но потом стала раскрываться навстречу ему, словно приглашая в самое сокровенное и драгоценное место своего тела. Ее глаза не отрывались от его лица, широко открытые, сияющие.

Короткими толчками он попытался глубже погрузиться в нее, пока девственная плева не стала для него препятствием. Амедео остановился и, удивленно посмотрев на нее, спросил:

— Ты… девственница?

— Продолжай, — прошептала она со слабой улыбкой. — Я хочу этого. Я хочу тебя. — Анна коснулась пальцами его щеки.

Амедео еще дважды попытался войти в нее, но маленький кусочек плоти не поддавался натиску. Анна напряглась в пугливом ожидании, и одним грубым, резким движением он овладел ею. От боли у нее перед глазами поплыли огненные круги, красные в середине и желтые по краям. Но взрыв неприятных ощущений Амедео превратил в раскаленное добела желание.

Анна вдруг осознала, что инстинктивно поднимает бедра и выгибает туловище, намеренно подстраиваясь под ритм его движений. Ее таз поднимался и опускался, волны наслаждения заставляли ее гореть желанием. Анна подняла ноги и согнула колени, открывшись навстречу Амедео.

Он глубоко погрузился в нее, все убыстряя и убыстряя темп, так что она начала задыхаться, издавая удивленные восклицания, когда одна горячая волна, захватывая ее, сменялась следующей. И всплеск наслаждения, такое ощущение полноты бытия, о котором Анна и не мечтала. Ее охватили тепло, желание и страсть, каждая клеточка тела трепетала. Она поняла, что рождена для этих ощущений, и с каждым новым ударом Анна почти умирала от наслаждения.

Вдруг Амедео резко вскрикнул, его тело выгнулось. Анна почувствовала его еще глубже в себе, а он ухватился за нее, наполняя ее лоно дрожью экстаза. Его голова запрокинулась, глаза зажмурились, он судорожно подергивался.

Их тела купались в наслаждении. Амедео рухнул рядом с ней, тяжело дыша. Его член съежился. Анне казалось, что внутри нее еще живут отголоски сладчайшего удовольствия. Темнота окутала комнату. Сияющие горизонтальные полосы света, пропускаемого ставнями, исчезли, словно снаружи облачко набежало на предзакатное солнце. Даже теперь, когда минуты близости остались позади, их сердца бились в такт.

Откуда-то снизу Испанской лестницы доносился смех влюбленных парочек.

Эти первые дни ни с чем не могли сравниться. Радость поиска и открытий была столь же сильной, как их страсть и желание. В это время Анна превратилась из девочки в женщину.

Все казалось таким прекрасным, наполненным наслаждением, таким чистым, когда они лежали на свежих простынях в лучах заходящего солнца. Ей в голову даже не приходила мысль о том, что она может забеременеть в первый раз или позже, в течение последующих месяцев. Анне не хотелось портить переживаемые вместе с Амедео моменты даже мыслью о возможных последствиях. Конечно, она слышала о мерах предосторожности. Хотя церковь запрещала пользоваться противозачаточными средствами, достать их было можно. Сама Анна никогда их не видела, а когда она сказала об этом Амедео, тот нахмурился и ответил, что ему не нравится ими пользоваться. Да и потом, кто может думать о последствиях в разгар всепоглощающего, упоительного экстаза?