Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского - [156]
2. Для нас же, чтущих веру, вера да будет началом и основанием нашего спасения, и с ней мы стремимся к цели и концу наших чаяний. Так как вера от слуха, то прежде всего веровати подобает приходящему к Богу яко есть и взыскающим его мздовоздаятель бывает (Евр 11, 6), веровать, а не противиться, приходить с верою, дабы получить награду послушания. Вера есть чуждое мудрствований и простое признание. Поэтому верою приступаем к благодати, порождаемой в душе верных веянием Св. Духа; с мыслью свободною от всякого неверия, в простоте сердца, не лукавствуя и без исследования принимаем предание кафолической Церкви, как воссиявшее от божественной благодати. Неверие есть наихудшая из всех болезнь души, начало неразумия и причина погибели, ибо аще не уверите, говорит Писание, ниже имате разумети (Ис 7, 9). Неверие не допускает правильного отношения к учению истинной религии; сомнение, затемняя блеск истины, как облако, набегающее на солнце, не дает места истинному просвещению разума нуждающихся в том. Итак ясно, что нет ничего тверже и безопаснее, как начинать с веры. Исследовать же начало начала и основание доказательства есть то же самое, что наследовать веру веры. Что неразумнее и дерзновеннее этого? Человек в таком случае не может иметь предела, где бы остановиться, и будет продолжать выводы до бесконечности, ибо исследуемый вопрос заставляет его переходить к другому, так что, что бы ни делал исследующий, он придет к вере как к последнему началу. Неверующих безумие будет увлекать в бесконечность, и они не смогут остановиться, а сокрушатся и погибнут от самих себя вследствие своего неверия и жестокосердия.
3. Затем мы утверждаем, что обычай писать или изображать Христа получил начало не от нас, не в нашем поколении и не есть новое изобретение. Живопись освящена временем, имеет за собой древность, со времени евангельской проповеди; почему она честна и священна. Говоря короче и точнее: так как эти священные видимые изображения суть символы нашей веры, то они существовали и процветали издревле вместе с верой, изначально, — от апостолов получили начало, а отцами запечатлены. Они сообщили нам как в слове учение веры, так и в этой области о том, как Спаситель пребывал и действовал на земле, вследствие чего и содержание евангельских писаний становится изобразительным и ясным. Они, быть может, поступали так же, как многие из древних, когда описывали подвиги, повествуя о них не только в книгах, но и представляя их в картинах. Нечто подобное мы слышим и от одного из учителей церкви: «военные подвиги изображают и писатели и живописцы — одни украшая их словом, а другие — начертывая на картинах». Отсюда принимающий сочинение обязательно должен принять и изображения, ибо если не примет одного, то не примет, конечно, и другого. Так как все соделанное было домостроительством уничижившего Себя Слова, то Оно благоволило также и этим способом явить это домостроительство, отсюда потребовалось более плотское, но за то и более наглядное описание ради людей простых и необразованных, дабы не знающие грамоты могли зрением воспринять то, чего не в состоянии воспринять через слово, и усвоить более краткое и наглядное представление о тех деяниях. То, чего часто ум не может воспринять слушанием слов, зрение, действуя безошибочно, истолковывает изобразительно. Таким образом, то, что Христос совершил и пострадал ради нас, легко приводится на память и притом быстрее, чем через словесное повествование, поскольку и вообще зрение быстрее слуха при познавании и удобнее для уверения. Так и до нас дошло это почитание, подтверждаемое, с одной стороны, протекшим большим промежутком времени, а с другой — свидетельствуемое и применяемое на деле достойными доверия верующими христианами.
4. Итак, о чем же печалиться, когда этим путем (живописи) чаще вызывается воспоминание о Христе и подтверждаются благодеяния и великие дела, Им ради нас совершенные? Но эти виновники бедствий завидуют спасению людей и явно не только для себя, но и для других затворяют царство подобно тем фарисеям, нравам и гордости которых они подражают. Итак все, что находится в предании Церкви Божией, писаном и неписаном, достойно поклонения и почитания и освящает души и тела; и для верующих в этом не может быть никакого сомнения. Если же кто захочет говорить об этом тщательнее и подробнее, тот может сказать: так как евангельские писания переданы в слове изначала очевидцами и служителями Слова, очевидцами божественного и преестественного учения (Лук 1, 2) и деяний и знамений, преподать и совершить которые могло только вочеловечившееся Слово, то верные с уверенностью приняли это не на основании простого, исходящего в воздух и кратко звучащего слова, но также и потому, что они присутствовали при этих деяниях, за что и именуются блаженными (Мф 13, 16). Повествование, предлагаемое священными изображениями, начинается отсюда; они вышли из одного и того же источника (с Писанием); живопись воспроизводит события, представляя зрению совершившееся, как в другом месте я подробнее говорил об этом и ясно доказал невозможность обвинять живопись.
