Творения - [14]

Гулким внимая шагам.

Если же боги закованы,

Волю дадим и богам!

Начало ноября 1918, 1922

103 . Жизнь

Росу вишневую меча

Ты сушишь волосом волнистым.

А здесь из смеха палача

Приходит тот, чей смех неистов.

То черноглазою гадалкой,

Многоглагольная, молчишь,

А то хохочущей русалкой

На бивне мамонта сидишь.

Он умер, подымая бивни,

Опять на небе виден Хорс^*.

Его живого знали ливни —

Теперь он глыба, он замерз.

Здесь скачешь ты, нежна, как зной,

Среди ножей, светла, как пламя.

Здесь облак выстрелов сквозной,

Из мертвых рук упало знамя.

Здесь ты поток времен убыстрила,

Скороговоркой судит плаха.

А здесь кровавой жертвой выстрела

Ложится жизни черепаха.

Здесь красных лебедей заря^*

Сверкает новыми крылами.

Там надпись старого царя

Засыпана песками.

Здесь скачешь вольной кобылицей

По семикрылому пути.

Здесь машешь алою столицей,

Точно последнее «прости».

Начало января 1919

104 . "В этот день голубых медведей…"

В этот день голубых медведей,

Пробежавших по тихим ресницам,

Я провижу за синей водой

В чаше глаз приказанье проснуться.

На серебряной ложке протянутых глаз

Мне протянуто море и на нем буревестник;

И к шумящему морю, вижу, птичая Русь

Меж ресниц пролетит неизвестных.

Но моряной^* любес опрокинут

Чей-то парус в воде кругло-синей,

Но зато в безнадежное канут

Первый гром и путь дальше весенний.

<1919>

105 . "Весны пословицы и скороговорки…"

Весны пословицы и скороговорки

По книгам зимним проползли.

Глазами синими увидел зоркий

Записки стыдесной земли.

Сквозь полет золотистого мячика

Прямо в сеть тополевых тенет

В эти дни золотая мать-мачеха

Золотой черепашкой ползет.

Весна 1919

106 . "Весеннего Корана…"

Весеннего Корана

Веселый богослов,

Мой тополь спозаранок

Ждал утренних послов.

Как солнца рыболов,

В надмирную синюю тоню

Закинувши мрежи^*,

Он ловко ловит рев волов

И тучу ловит соню,

И летней бури запах свежий.

О, тополь-рыбак,

Станом зеленый,

Зеленые неводы

Ты мечешь столба.

И вот весенний бог

(Осетр удивленный)

Лежит на каждой лодке

У мокрого листа.

Открыла просьба: «Небо дай^*» —

Зеленые уста.

С сетями ловли бога

Великий Тополь

Ударом рога

Ударит о поле

Волною синей водки.

Весна 1919

107 . "Над глухонемой отчизной: "Не убей!"…"

Над глухонемой отчизной: «Не убей!»

И голубой станицей голубей

Пьяница пением посоха пуль,

Когда ворковало мычание гуль:

«Взвод, направо, разом пли!

Ошибиться не моги! Стой — пали!

Свобода и престол,

Вперед!»

И дева красная, открыв подол,

Кричит: «Стреляй в живот!

Смелее, прямо в пуп!»

Храма дальнего набат,

У забора из оград

Общий выстрел, дымов восемь —

«Этот выстрел невпопад!»

Громкий выстрелов раскат.

18 быстрых весен

С песней падают назад.

Молот выстрелов прилежен,

И страницей ночи нежен,

По-русалочьи мятежен

Умный труп.

Тело раненой волчицы

С белой пеной на губах?

Пехотинца шаг стучится

Меж малиновых рубах.

Так дваждыпадшая лежала,

И ветра хладная рука

Покров суровый обнажала.

Я видел тебя, русалку восстаний,

Где стонут!

1919

108 . Случай

Напитка огненной смолой^*

Я развеселил суровый чай,

И Лиля^* разуму «долой»

Провозглашает невзначай.

И пара глаз на кованом затылке

Стоит на страже бытия.

Лепешки мудрые и вилки,

Цветов кудрявая и смелая семья.

Прозрачно-белой кривизной

Нас отражает самовар,

Его дыхание и зной,

И в небо падающий пар —

Все бытия дает уроки,

<Закона требуя взамен> потоки.

Бег могучий, бег трескучий

Прямо к солнцу <держит> бык,

Смотрит тучей, сыплет кучей

Черных искр, грозить привык.

Добрый бык, небес не мучай,

Не дыши, как паровик.

Ведь без неба <видеть> нечем,

В чьи рога венками мечем.

Апрель 1919

109 . "Точит деревья и тихо течет…"

Точит деревья и тихо течет

В синих рябинах вода.

Ветер бросает нечет и чет^*,

Тихо стоят невода.

В воздухе мглистом испарина,

Где-то, не знают кручины,

Темный и смуглый выросли парень,

Рядом дивчина.

И только шум ночной осоки,

И только дрожь речного злака,

И кто-то бледный и высокий

Стоит, с дубровой одинаков.

<1919>

110 . "И черный рак на белом блюде…"

И черный рак на белом блюде

Поймал колосья синей ржи.

И разговоры о простуде,

О море праздности и лжи.

Но вот нечаянный звонок:

«Мы погибоша, аки обре!»^*

Как Цезарь некогда, до ног

Закройся занавесью. Добре!

Умри, родной мой. Взоры если

Тебя внимательно откроют,

Ты скажешь, развалясь на кресле:

«Я тот, кого не беспокоят».

<1919>

111 . Мои походы

Коней табун, людьми одетый,

Бежит назад, увидев море.

И моря страх, ему нет сметы,

Неодолимей детской кори.

Но имя веры, полное Сибирей,

Узнает снова Ермака —

Страна, где замер нежный вырей^*,

И сдастся древний замок А^*.

Плеск небытия за гранью Веры

Отбросил зеркалом меня.

О, моря грустные промеры^*

Разбойным взмахом кистеня!

1919–1920

112 . "Собор грачей осенний…"

Собор грачей осенний,

Осенняя дума грачей.

Плетня звено плетений,

Сквозь ветер сон лучей.

Бросают в воздух стоны

Разумные уста.

Речной воды затоны

И снежный путь холста.

Три девушки пытали:

Чи парень я, чи нет?

А голуби летали,

Ведь им немного лет.

И всюду меркнет тень,

Ползет ко мне плетень.

Нет!

1919–1920

113 . Праотец

Мешок из тюленей могучих на теле охотника,

Широко льются рыбьей кожи измятые покровы.

В чучеле сухого осетра стрелы

С орлиными перышками, дроты^* прямые и тонкие,

С камнем, кремнем зубчатым на носу вместо клюва и парою перьев орлиных на хвосте.

Суровые могучие открыты глаза, длинные жестокие волосы у охотника.